— Скажите, доктор, что с моей дочкой? Когда она очнется?.. — снова голос мамы. И где-то совсем рядом. Она тут? А я где? Дома?
— Скоро придет в себя. Обезболивающее вкололи ей. Успокойтесь, — еще один женский голос, но чужой.
— Господи... — шепот матери. — Господи, все ее мечты рухнут же, если она узнает о потере малыша.
Что? Что она говорит? Как всегда чушь несет! Мама никогда не хотела моего счастья! Не хотела, чтобы у меня была семья! И зачем она ерундой занимается? Зачем врет? Ведь мой малыш... Нет! Я уверена, с ним все хорошо. Нет, у меня живот не болит, значит, все отлично. Или же нет?!
Воды... Хочу пить. Снова пытаюсь открыть глаза, но и в этот раз не получается.
До меня доносятся пищащие звуки каких-то приборов. А потом сигналы автомобилей. Да, сигналы!
Сигналы!!! Черная машина!!! Тупая боль!!! Темнота!!!
Господи!
Прокручиваю в голове последние воспоминания. Да, меня сбил автомобиль! Да! Я упала. Малыш... А малыш?! Как мой ребенок?
Боже, почему я ни слова вымолвить не могу. Почему все вокруг снова кричат? Почему так действуют на нервы эти долбанные сигналы каких-то приборов?
Пить хочу я! И глаза открыть! А потом руку на живот положить и малыша своего почувствовать!
— Доктор! Доктор, что с ней? — мамин голос приглушает сознание.
Доктор... Я, значит, в больнице? Значит, все, что я вспомнила, — это реальность? Малыш... Мама сказала, что мои мечты... Что?! Я потеряла Веру? У меня нет больше дочки под сердцем? Что за чушь? Нет, она опять ерундой занимается! Какого черта пришла вообще?! Пусть возвращается к своему мужу! А я... Я как-нибудь без нее справлюсь! Не нужна она мне! Нет, она не хочет, чтобы я родила, вот и несет чушь полную!
— Выйдите! Все на выход! — очередной крик, теперь мужской.
Мое сердце стучит так быстро, будто вот-вот выпрыгнет из груди. И голова... Боже, почему так сильно начинает болеть голова? И почему я ничего не вижу?
— У нее шок! Такими темпами мы ее потеряем! Живо! За дело!
Белый потолок. И стены. Это не наша с Андреем спальня. Это не наша квартира. Далеко не наша!
— Выпей воды, милая, — через шум в голове до меня доносится тихий голос Ангелины. Она нависает, подносит к моим губам стакан. Я пью все до последней капли, мысленно благодаря ее тысячу раз. — Как ты себя чувствуешь?
Хочу хоть как-то ответить, но получается так себе. Не то чтобы слово сказать, у меня даже голову повернуть сил нет. Удушающий ком так и стоит поперек горла. До жути желаю увидеть Андрея. Жду, когда он скажет, что с нашей Верой все хорошо. Но его нет рядом...
— До... До... Дочь... — выдавливаю из себя.
Ангелина сглатывает. Затем губы поджимает и мне не отвечает. Даже взгляд отводит, и я замечаю, как ее глаза наполняются слезами.
— Ник, — говорит она, присаживаясь на стул, и сжимает мою ладонь. — Прости...
Мне удается совсем чуть-чуть повернуть голову. Заглядываю в лицо девушки и понимаю, что все кончено. Нет у меня больше малыша. Все, что я слышала, не галлюцинации. И мама... Она была тут, но сейчас в палате я с Линой. Ее же нет.
«Все, что сегодня с тобой произойдет, из-за Зверя, — раз за разом набатом стучат в висках эти слова. — Из-за Зверя... Из-за Зверя...»
Зажмуриваюсь. Я не хочу его видеть. Нет. Я не хочу его видеть, черт бы его побрал! Это все из-за него! Из-за него!
Горячие слезы текут по щекам. На белом потолке появляются черные точки, а потом он окончательно темнеет. Не вижу. Не слышу. Не чувствую. А может, это все к лучшему.
— Ника... — хриплый голос, словно острая игла, втыкается в сознание. — Ник... Родная...
Открываю глаза. Сколько времени я находилась без сознания? Сколько времени спала, забыв обо всем на свете? Вера... Моя Верочка.
— Прости меня, Ника. Прости.
Мне никогда не было противно от этого голоса, но сейчас... Сейчас я даже голову в его сторону поворачивать не хочу. Он мне никто! Из-за него я потеряла свою дочь! Свою малышку!
— У-уходи! — сама не знаю, откуда я беру силы, чтобы это выговорить. — Все... Из-за тебя!
Чувствую, как Андрей сжимает мою руку, а потом горячее дыхание обжигает кожу. Щетина царапает ладонь. Влажные губы касаются каждого пальца, оставляют поцелуй. Он не спешит уходить, а я хочу, чтобы он скорее покинул эту долбанную палату. Скорее!
— Прости, Ник, — этот тихий шепот... Он сведет меня с ума!
— Андрей, — взволнованный голос Ангелины раздается где-то вблизи. — Брат, ей нельзя нервничать. Потом поговорите. Пойдем.
Каждое слово говорит спокойно, но я чувствую ту боль, которую она испытывает. Она лучше меня понимает, какая буря творится сейчас у меня внутри. Она тоже когда-то потеряла малыша... От любимого!
— Я не могу ее тут оставить, — отвечает Андрей севшим голосом. — Не хочу.
— Я понимаю. Но это для ее же блага. Успокоится, и вы обязательно поговорите.
Если бы... Больше не хочу его видеть. Никогда! Не прощу! Пусть выметается к черту!
Андрей
Она меня выгоняет. Видеть не хочет. Сердце колотится внутри. Разрывается на части. Хочется уткнуться носом в ее макушку и вдохнуть аромат, но она даже руку выдергивает. Неприятны стали мои прикосновения. Ведь она права. Все из-за меня...
— Андрей, — сестра буквально шепчет, но я не могу оторвать глаз от Вероники, от моей девочки.
Лицо опухшее. Тем более правая сторона — сильно ударилась. На лбу огромный синяк. Губы от сухости потрескались.
— Ник, я...
— Уходи, — перебивает. Отворачивается.
Сжимаю челюсти так, что зубы начинают болеть. Сука! Убью того, кто так поступил с моей девочкой. Убью!
— Дамир, — зову брата, как только покидаю палату Вероники. — Сообщи мне хоть что-то хорошее.
— Он у нас, — говорит, а потом переводит взгляд на жену. — Мариб вышел на след, а Амиль уже выкрутил руки. То есть я здесь ни при чем, Лин, — обращается к моей сестре. — Не смотри на меня так.
— Да, ага. Ты белый и пушистый у меня, — цокает языком. — И почему ты тут стоишь, Андрей? Голову ему открути!
Не только меня удивляют слова сестры, так еще и Дамир кашляет несколько раз, не веря в услышанное.
— Чего? Я ее прекрасно понимаю! Она малыша потеряла, как и я... — отводит взгляд, продолжает дрогнувшим голосом. — Очень больно, когда от тебя отрывают твою же частичку.
Через некоторое время оказываюсь по тому адресу, который мне скинул Амиль. Подвал. Темно и сыро. Голова болит так, что глаза открыть получается с трудом. Я уже знаю, чьи там люди. Знаю, как Веронику сбила машина. Все видел на видео, отправленном Марибом.
