Выключая свет в своей спальне и спрятав под рукой фонарик, Хью вспомнил слова детектива. Добыть книгу будет нелегко, но теперь он уже не мог и не желал отступать. Он лег в кровати, перебирая в уме варианты того, как добыть из «Вязов» чертов гроссбух. Книга хранилась в сейфе, а тот был надежно заперт. Вскрыть его следовало тихо и быстро. И в тот момент рядом прожужжала муха…
Хью не хотел спать, и через некоторое время он бросил все попытки заснуть. Укрытый лишь простыней, он лежал, и схема чудовищного заговора разворачивалась перед его ментальным взором. Американец был прав в своей главной идее: он ясно видел толпы лентяев и дураков, идущих за демагогами и лжецами, поверив в обещанную утопию. Голод, страдание, крушение, чрезвычайное и полное, надвигались. Призраки, замаскированные под большие идеалы, но насмешливо усмехающийся из-под маски. И вновь он услышал стрекот пулеметов и свист свинцовой метели. Но на этот раз пулеметы были установлены на тротуарах городов Англии, и свинцовая метель бушевала над зелеными английскими лужайками…
И еще раз муха прожужжала рядом с его головой.
Раздраженно Дараммонд махнул рукой, отгоняя назойливое насекомое. Было жарко – невыносимо жарко, и он начинал сожалеть, что он последовал серьезному совету американца спать с окнами, надежно закрытыми и запертыми. Что, спрашивается, Петерсон мог сделать ему в комнате в «Ритце»? Но он обещал детективу и закрыл занавески, запер окно, запер дверь. Кроме того, он заглянул даже под кровать, словно герой бульварных романов…
В следующий миг от его веселости не осталось и следа. Что-то двигалось в комнате…
Едва слышный скрип, какой может издать мебель, до которой случайно дотронулись. Ему предшествовал тихий шорох, словно кто-то неслышно подкрадывался в темноте. Хью всмотрелся во мрак. Его разум был холоден и ясен. Он посмотрел под кроватью, повесил пальто в шкаф, больше спрятаться было негде даже котенку. И все же своего рода шестым чувством, что четыре года войны подарили ему, он знал, что шум производил человек. Человек! Мысль о кобре в «Вязах» возникла в его уме. Что если Петерсон запустил часть своего отвратительного зверинца в комнату?.. Вновь послышалось тихое жужжание. И не предшествовало ли ему тихое шипение?
Внезапно он осознал, что находится в ужасно неблагоприятных условиях. Враг знал, где он, а он не знал ни где враг, ни даже кто он! Положение хуже, чем у слепого. Для Хью такое заключение означало немедленное действие. Могло бы быть опасно на полу? Но несомненно было намного опаснее в постели. Одним связанным движением он достиг двери и выключателя.
Здесь он замер. Не было слышно ни звука; его движение заставило противника затаиться. Ругая американца шепотом за совет закрыть занавески, Хью тщетно всматривался в темноту. Он дал бы многое за даже самый слабый серый свет, чтобы понять, кто и как ему угрожает. Сейчас он чувствовал себя совершенно беспомощным, в каждый момент воображая слизистого, ползучего гада, касающегося его босых ног…
Хью взял себя в руки. Если бы он включил электричество, враг увидел бы его первым. Оставался фонарик. Однажды на войне тот уже спас Драммонду жизнь. Свет фонарика ослепляет того, кто перед ним, и скрывает в темноте того, в чьей руке фонарик. Но этот же фонарик делает хозяина мишенью для стрелка, так что держать его надо в стороне от тела…
Свет вспыхнул, озарив комнату. Чпок! Что-то вонзилось в рукав его пижамы, но тем не менее капитан ничего не видел. Кровать со сброшенной одеждой; умывальник, стул с его брюками и рубашкой – все было на месте. И затем он снова услышал звук, совершенно ясно. Звук доносился со стороны шкафа. Луч света озарил сморщенное смуглое лицо, тощую руку. Рука сжимала трубку. Создание поднесло трубку к губам – что-то просвистело мимо головы Хью и вонзилось в стену!
Одно, во всяком случае, было бесспорно: это был человек, и самообладание возвратилось к Драммонду. Позже он разобрался во всем – кто это был и что он делал. Сейчас же его занимала одна задача, и он немедля приступил к ее осуществлению.
Дважды он слышал шипение – но больше ничто не свистело над его головой, ослепленный противник потерял его из виду во вновь наступившей тьме. Бесшумно Драммонд достиг шкафа и коснулся его руками.
Шкаф отделяли от стены дюйм или два, и он подсунул пальцы в эту щель. Он выждал мгновение, но никакого движения наверху не происходило; тогда, упершись ногами в стену, он дернул со всей силы. Раздался грохот. И вновь он включил свой фонарь…
На полу распростерся карлик, один из самых маленьких людей, каких ему приходилось видеть. Это был какой-то абориген, и Хью перевернул его ногой. Он лежал без сознания, и шишка на его голове раздулась до размера большого апельсина. В руке он все еще сжимал свою духовую трубку, и Хью осторожно взял ее. Трубка оказалась заряжена, в нее был вложен шип, на конце которого поблескивала капля коричневой жидкости.
Драммонд все еще исследовал с интересом это смертоносное оружие первобытного человека, когда грозовой удар обрушился на дверь. Включив электрическое освещение, он открыл номер.
Взволнованный ночной портье ворвался, сопровождаемый двумя или тремя другими людьми, и все они замерли в испуге и изумлении. Тяжелый шкаф был опрокинут на пол; абориген все еще лежал, свернувшийся и неподвижный.
– Одно из домашних животных отеля? – спросил Хью, закуривая. – Если оно ваше, я попрошу забрать его. Оно не слишком удачно сидело на шкафу.
Оказалось, что ночной портье умел говорить на английском языке. Также оказалось, что леди, занимающая комнату этажом ниже, попыталась прорваться в бомбоубежище, придя к выводу, что Париж снова бомбят. Еще оказалось, что никто ничего не знает и не понимает. И затем, в завершение всего этого безобразия, карлик очнулся и понял, что ничего хорошего ждать не приходится. Затаившись, он выждал момент, когда все отвлеклись, и шмыгнул между ног собравшихся, словно кролик, в открытую дверь. Все вначале оцепенели, а затем бросились ловить беглеца в коридор. Там не было никого, кроме одного шокированного старого джентльмена в ночном колпаке, который выглянул из своего номера, чтобы выяснить причины шума.
Видел ли он голого негра-карлика? Если пить поменьше водки, то и они не увидели бы! На самом деле это скандал, и он напишет жалобу. Все еще бормоча, он ушел, хлопнув дверью, и Хью увидел янки-детектива.
– Проблемы, капитан? – спросил тот, когда присоединился к группе.
– Любимец кого-то из персонала решил заночевать у меня на шкафу, мистер Грин, – ответил Драммонд, – но свалился на пол.
Американец пристально осмотрел место происшествия. Посмотрев на Хью, он не стал задавать лишних вопросов. Он выждал, пока работники отеля не покинули номер.
– Похоже, ночь была бурной. Что произошло?
Кратко Хью рассказал ему, что произошло, и детектив присвистнул.
– Духовая трубка с отравленными стрелами! Вы в рубашке родились! Посмотрите на свою подушку.
Хью посмотрел: в подушку вонзились три стрелы, в двери были еще три, и три лежали на полу.
