— Добро пожаловать!
Спасибо, хоть без музыки обошлось.
Зажегся свет — белый столп, направленный на нас с потолка, — и пускай он был не слишком ярким, прищуриться все-таки пришлось.
— Ну и что же мы втроем застыли, словно вас за чем-то неприличным застукали? — Затем послышался нелепейший смешок и вопрос: — Или стесняемся?
С той стороны, откуда доносился голос, появился еще один источник света и на этот раз он освещал небольшую ложу, располагавшуюся примерно в трех или около того метрах над полом, и некую персону, что эту самую ложу занимала.
— Кто это? — спросила Диана.
Подобного вопроса услышать я не ожидал. Особенно после того, как собственными глазами, немного привыкшими к внезапной смене освещения, уткнулся в ухмыляющуюся рожу. То был, конечно же, Человек из видения, и факт, что Диана его не узнала, слегка смешал ряд догадок, успевших выстроиться в моей голове.
— Разве не он над тобой издевался? — бестактный вопрос прозвучал до того, как я успел осмыслить его суть. Даже Аргус тихонько хмыкнул что-то вроде «браво, Риши».
Но Диана, казалось, ничего предосудительного в моих словах не услышала и потому отрицательно качнула головой:
— Это был не он.
Я снова погрузился в раздумья, даже не пытаясь вслушиваться в бодрые фразы, поспешно брошенные нам этим, с позволения сказать, хозяином вечера. Холеный и напомаженный он и истекал совершенно неискренней доброжелательностью.
— Разве приличия позволяют нам отпустить гостей, даже не предложив им перед этим хотя бы выпить?
Эти слова я уже уловил и еще до того, как мои сопартийцы успели открыть рот, вежливо поинтересовался:
— Яду?
Человек поперхнулся. Похоже, не привык к прямым и безыскусным ответам.
— Ну зачем же вы так… грубо? — Он на мгновение оглянулся и из темноты по обеим его сторонам появились две фигуры. Облаченные в дыхательные маски и мантии цвета ржавчины, они безусловно были огианами, хоть и напоминали Тассию Руэ лишь отдаленно. — Мы ведь все еще можем, хотя бы на время, притвориться добрыми друзьями.
Аргус первым нашел, что ответить:
— Так подойди поближе и я от всей души пожму тебе руку.
Человек, сверкнув глазами, неприятно осклабился:
— Дерзкий. Как и ожидалось. Вот только не надо думать, будто я не знаю, что у благородного серого стража давно нет никакой души. Осталась только оболочка. Механизм, что, будто старинные часы, работает лишь благодаря когда-то заведенным пружинкам.
Если этот тип намеренно пытался оскорбить Аргуса, то мне следовало с прискорбием отметить, что у него ничего не получилось — страж даже бровью не повел на подначку. Более того, слегка изогнул губы в ухмылке:
— И все же, почему бы тебе не подойди?
На это человек ответил втрое более радужной улыбкой:
— Всенепременнейше. Вот только избавлюсь от недоразумения, что топчется слева от тебя.
Поскольку слева от Аргуса «топтался» я, не было ничего удивительного в том, что мне захотелось на это среагировать в своей излюбленной манере. То есть подбочениться, высокомерно вскинуть бровь и нарочито громко фыркнуть вслед за ехидным вопросом:
— И как же вы собрались это сделать? С помощью своих чудо-сфер?
Человек, мне показалось, слегка разочаровался услышанным. Это было практически неразличимо да и расстояние между нами оставалось приличным, все же я не мог не увидеть тень недовольства, скользнувшую по симметричному, но вместе с тем совершенно непримечательному лицу.
Он, не став отпираться, облокотился на бортик ложи, с которой так занятно вещал, и поинтересовался:
— О чем же еще известно нашему невероятному маленькому сыщику?
— Сразу перейдем к сути, да?
— Конечно. Зачем нам терять время? Ведь еще столько всего нужно сделать. — Последнюю фразу он адресовал Аргусу, который будто по щелчку превращался в мрачного истукана, стоило вниманию Человека переключиться на меня.
Страж, похоже, так и не понял, почему персоной, столь сильно заинтересовавшей Человека оказался именно он. Но у меня на сей счет сложилась небольшая теория и я готовился проверить ее возможность на деле. Для чего, заглянув прямо в бесцветные глаза Человека, сказал:
— В таком случае, почему бы вам тогда не позвать сюда Эфена и пусть он сам возьмется за дело? Нехорошо как-то прятаться за чужими спинами.
Улыбка Человека никуда не делась, однако тень замешательства, на долю секунды охватившего его, не осталась незамеченной.
— Позвольте, милостивый господин, но разве его не убили на ваших же собственных глазах?
На сей раз пришел мой черед загадочно улыбаться.
— Я, быть может, поверил бы в это, если б своими глазами увидел его труп. Да и не для того разве была разыграна та абсолютно дурацкая сцена, чтобы сделать небольшую рокировку?
— О чем вы?
— Скажите… м-м-м, Человек, сколько вам лет?
— Какое это имеет отношение к делу?
— Риши, что ты делаешь? — обеспокоенно шепнула Диана.
— Спокойно, — похлопал я ее по руке. Вот Аргус никогда бы подобного вопроса не задал. — Все под контролем. — Затем вновь обратился взглядом к хозяину вечера: — На самом деле, не такое уж и серьезное. Но мне искренне любопытно.
— Пожалуйста! Два…дц… — начал Человек и почему-то нелепо споткнулся на середине собственной же фразы. — Двадцать девять стандартных лет. Постарше вас буду.
— Это уж точно, — согласился я, решив не заострять пока на этом внимания. — Где же вы, в таком случае, родились?
На этот раз он ответил почти без запинки:
— На Риомме. В весьма благополучной и зажиточной семье. Что-нибудь еще?
Человек начинал злиться, прям как настоящий. Я улыбнулся шире:
— И что же тогда заставило вас спутаться с куатами и Детьми Шуота?
— Послушайте, я не собираюсь принимать участие в этом фарсе! Вы, ваше превосходительство Исток, в ловушке. Довольно паясничать!
С трудом подавив рвущийся наружу самодовольный смех, я слегка игриво запротестовал:
— Как можно?! Ведь самое интересное лишь начинается!
В следующее мгновение я позволил дурацкой ухмылке исчезнуть с собственного лица, и с мрачнейшим из выражений пустить несколько ихористых стрел прямо в рожу Человека.
Естественно, никакой речи о том, что эти атаки достигнут цели идти не могло, но смысл их был вовсе не в этом. Выставив по бокам от себя двух огиан, Человека собственными руками раскрыл степень защиты. Недооценивать противника нельзя, и я хорошо помнил этот урок. Шаманы и теневые сферы, все это говорило мне, что они так же прекрасно осведомлены о том, с кем имеют дело. Каким бы уникальным я ни был в собственных глазах и на какие бы трюки ни был способен ихор, все это в сущности совсем не означало, будто я и впрямь неуязвим для всех и каждого. Прежнее влияние Теней сошло на нет, даровав мне полную свободу. Но вместе с этой свободой я так же приобрел и кое-какие ограничения. Остатки душ, извлеченных из лейров и заключенных в сферы-гасители, запросто могли свести на нет любую из моих атак.
