Мне всегда нравилось обедать с отцом. Жаль, что у нас не хватало на это времени, расписание было плотным каждый день. Иное дело званые обеды.
Король вошёл первым, с ним были стражники, новые, их прислал мэтр Храбриани, потом скользнули в распахнутые двери мы с Офелией, за нами прошествовал Викториан, женихи возникли сразу все вместе шумной толпой.
Обед накрыли в хрустальной малой столовой. Лица женихов глупо вытянулись, когда они рассмотрели прозрачное древо, заменяющее мебель. Столики в виде листьев, скамьи — ветви. Оно было невысоким, но ветвистым, и казалось сделанным из хрусталя. Стены столовой были прозрачными, за ними блестели золотистые механизмы, потолок-зеркало сиял спиралью золотой люстры.
Сначала подали сладкий суп из улиток.
На второе было всего семь блюд, из всех королевств. Я ела наше коронное блюдо: пирог, начинённый олениной, вкусно и никаких неприятных ассоциаций. Сладкое из жуков из пятого королевства я не стала и пробовать, как и белые пирожные из третьего, их делали из специально откормленных орехами червей. Но женихи осторожно понемногу ели все блюда. Разумеется, если не знать, что это червяки, то пирожные покажутся на редкость вкусными.
Финист ел пирог, он улыбнулся мне из-за бокала белого вина, который вертел в пальцах, так ни разу и не отпив.
— Ваше королевское величество! — двое стражников ввели девушку и парня с картин темнейшеств.
Только дурак бы не понял, что это девушка. Даже не знаю, что выдавало её? Лицо было обветренным, губы запеклись, волосы были перехвачены куском бечёвки, куртка была мужская, как и рубашка под ней, чёрные штаны из грубой ткани и тяжёлые ботинки с подкованными каблуками обыкновенно предпочитали наёмники. Но глаза девушки сияли необыкновенной нежностью и счастьем. Похоже, она была влюблена в наёмника, который стоял за её плечом.
— Кто ты, дитя? Зачем рвёшься на обед к королю? — улыбнувшись, спросил мой отец, не удержавшийся от взгляда на сказочно прелестную Офелию.
— У меня есть кольцо! — девушка протянула руку к его величеству.
И тут же охнул и съёжился жених, похожий на белку. Его кольцо распалось прахом. Ай, да Ясень! На всё у него были свои ответы, нравилось нам это или нет, Ясень собирался идти до конца.
— Можете покинуть «Турнир тринадцати женихов»! — сурово приказал Викториан жениху-белке, бросив девушке. — Добро пожаловать на величайший в истории Первого королевства «Турнир…»!
Когда все отложили вилки и ножи, отставили тарелки и блюда подальше, Викториан сообщил, что во втором туре нам предстоит Королевская охота. Маг сделал паузу, а потом, надменно оглядев женихов, добавил, что охотиться мы будем в Белом лесу.
Салфетки в серебряных кольцах затрепетали от вздоха, пронёсшегося над столами, ведь Белый лес был намного опаснее и страшнее всех приграничных Чёрных лесов вместе взятых.
А меня волновал вопрос: если Тиль пришла к нам сама, то куда исчезли дознаватели, отправленные за ней? Неужели они не разминулись, а?.. Когда я внимательно посмотрела на парня-наёмника, я почувствовала: они встретились. Надеюсь, это свидание они пережили.
Викториан увёл женихов в королевские конюшни выбрать лошадей, потом обещал им экскурсию в оружейные мастерские. Надо будет забежать и взглянуть, как женихи, и не только чужаки, начнут падать с норовистых королевских жеребцов и будут стрелять мимо мишеней из тугих луков.
Сейчас было важнее прочитать все документы по делу Лима. Я улыбнулась королю и рванула в свои покои. Не забыть бы, выбрать красивый костюм для верховой езды. Лучше синего цвета. Костюм — это самое важное в охоте.
И тут меня кто-то крепко обнял сзади, я умело вывернулась из чужих рук, ударила не очень сильно, но попала в нос. Кровь с лица стирал улыбающийся мне Максим.
— Зачем ты подкрадываешься? — осторожно опутывая его лицо самой простой магией излечения, спросила я, протягивая ему платок.
Его нос стал прежним, но кровь капала на пол, сползая тонкими струйками по коже.
— Хотелось тебя поцеловать. Когда ты входишь в зал, такая серьёзная, холодная и далёкая, мне кажется, что нас ничто не может приблизить и тем более соединить, — обнял он меня, прижимая к себе. — Не болит, — потрогал он нос.
— Конечно, не болит. Я вылечила, — в моих словах звучало детское самодовольство, но перед Максимом мне не было стыдно.
— Сегодня в семь вечера, где скажешь, — шепнул он мне на ухо, поцеловав под ухом.
— Ты свидание мне назначаешь? — от удивления я замерла.
— Да, — поцеловал он меня уже в губы.
Я почувствовала запах крови и странный ни на что не похожий аромат Ясеня. Интересно, женихам сказали, какие места они получили после первого тура или нет? Тринадцатое — верный проигрыш, как бы ни встали колесницы. И где Максим нашёл духи с ясеневым запахом?
— Ладно, в семь в покоях Офелии, я пришлю к тебе Анну, мою камеристку, — прошептала я, усилием воли оторвавшись от него и облизывая испачканные в его крови губы.
— Дай слово, — прижал он меня крепче.
— Слово. — Кивнула я, выскальзывая из кольца его рук. — Кстати, ты умеешь ездить верхом?
— Немного, — улыбнулся он, целуя меня опять ниже уха, потом под ключицу. — А почему именно луки? У вас нет арбалетов?
— Есть в Третьем мире, — охотно отвечала я, радуясь тому, что он опять крепко сжимает меня в руках.
Пальцы у него были тонкие, но сильные.
— Спросить хотел, миры-королевства все на одной планете? — говорил он, а сам целовал завитки на висках, а я испытывала несвободу из-за шёлкового узкого платья и корсета, совершенно лишних в этот миг.
— Пла-нета? Что это? — из вежливости спросила я, закрывая глаза и вжимаясь в Максима.
— Что? — он потянулся поцеловать меня, но всё-таки договорил. — Планета — небесное тело.
— Тогда, — кровь слишком громко стучала в висках, говорить было трудно, — каждый из семи миров-королевств на таком небесном теле.
— Семь планет-миров?! А как вы попадаете из мира в мир? — удивление читалось в глазах Максима, он даже перестал меня целовать.
— Через порталы, — улыбнулась я, и теперь он казался мальчишкой, бородатым и смешным, — твой друг Митиль сделал портал, а у вас разве не так?
— Нет, только одна обитаемая планета, — вздохнул он, снова целуя, обнимая, оплетая меня руками-ветвями, даже листья блеснули золотом только в моём воображении, конечно.
Померещилось…
Если бы не Ясень, который теперь вложил частицу себя в чужака, Максима бы не было ни в одном из миров.
— Ясень лечил тебя — вот почему от тебя пахнет Ясенем, так сладко и терпко! — сказала я вслух.
— Сиренью, моя одежда пахнет сиренью, — пробормотал он, не разжимая объятий.
— Что такое си-рень? — такого слова я не слышала никогда.
