Выходим. Светит нежаркое сентябрьское солнце; еще не совсем осень. Разглядываю белые дома, утыканные пабами и кафе. Лондонцы готовы приплатить, лишь бы такие открылись на углу их улицы.
Леон договорился встретиться с мистером Уайтом на пирсе. Когда выходим на набережную, взвизгиваю от восторга. Пирс протянулся в серо-голубое море, как на картинках викторианских курортов, где отдыхали в уморительных купальниках до колена. Лучше не придумаешь. Достаю из сумки огромную широкополую шляпу пятидесятых годов и нахлобучиваю на голову.
Леон позабавлен.
– Вот так шляпа.
– Вот так день! – парирую я, разводя руки. – Никакой другой головной убор его не достоин.
Он ухмыляется.
– На пирс! – киваю я, и края шляпы колышутся.
38. Леон
Джонни Уайта замечаем сразу – на самом краю пирса, свесив ноги, сидит глубокий старик. Удивляюсь, что никто его оттуда не прогнал. Опасное место.
Тиффи нимало не волнуется. Шагает пружинистой походкой, покачивая полями шляпы.
Тиффи: Смотри! Точно наш Джонни Уайт, сразу видно!
Я: Невозможно. Нельзя выиграть с первой попытки.
Хотя, признаться, этот брайтонец подходит явно больше, чем обитатель Мидлендс с косячком.
Не успеваю собраться с мыслями и решить, как лучше начать разговор, а Тиффи уже садится рядом с ним на ограждение.
Тиффи, обращаясь к Джонни Уайту Шестому: Здравствуйте! Вы мистер Уайт?
Старик поворачивается и улыбается.
Дж. У. Шестой: Верно. Это вы мне писали?
Я: Писал я. Леон. Рад познакомиться, сэр.
Улыбка Дж. У. Шестого становится еще шире.
Дж. У. Шестой: И я рад! Присаживайтесь. Тут мое любимое место.
Я: А не опасно?..
Тиффи уже перекинула ноги.
Я: Никто не боится, что вы спрыгнете или упадете?
Дж. У. Шестой: Нет, меня здесь все знают.
Весело машет продавцу сахарной ваты, который так же весело показывает ему кукиш.
Дж. У. Шестой, посмеиваясь: Ну так что за семейная история, молодой человек? Вы мой потерянный внук?
Я: Маловероятно. Хотя возможно.
Тиффи глядит с любопытством. Не хочется сейчас пускаться в объяснения по поводу моей родословной. Переминаюсь с ноги на ногу, изнываю от жары; солнце отражается от воды и светит с двойной силой. От пота пощипывает лоб.
Тиффи: Мы здесь ради нашего друга. Его зовут мистер Прайор…
Позади кричит чайка, и Джонни Уайт Шестой вздрагивает.
Дж. Уайт Шестой: Боюсь, вам придется рассказать подробнее.
Я: Роберт Прайор. Видимо, служил с вами в одном полку во время…
Поднимает руку, чтобы меня остановить. Улыбка сходит с губ.
Дж. У. Шестой: Если не возражаете, я предпочту дальше не слушать. Не самая моя любимая тема для беседы…
Тиффи, беззаботно: Мистер Уайт, может, пойдем куда-нибудь, где попрохладнее? Моя кожа – не для такого солнца.
Демонстрирует бледную руку. К мистеру Уайту медленно возвращается улыбка.
Дж. У. Шестой: Английская роза! И какая прелестная!
Поворачивается.
Дж. У. Шестой: Вам очень повезло, молодой человек! Таких девушек больше не выпускают.
Я: О, она мне не…
Тиффи: Я не…
Я: Вообще-то, мы просто…
Тиффи: Соседи.
Дж. У. Шестой: О!..
Смотрит то на нее, то на меня. Видимо, не поверил.
Дж. У. Шестой: Ну, неважно. Лучший способ охладиться – это искупнуться.
Машет рукой в сторону пляжа.
Я: У меня нет плавок.
Тиффи, одновременно со мной: Если вы пойдете, мистер Уайт, я тоже!
Гляжу во все глаза. Тиффи полна сюрпризов. У меня голова кругом.
Я от их затеи не в восторге.
А Дж. У. Шестой, напротив, рад-радешенек. Тиффи уже помогает ему слезть с ограждения. Бросаюсь на помощь: все-таки старичок, запросто может свалиться в воду.
Идем по пирсу мимо аттракционов, переполненных торговых рядов, и у меня появляется время струсить.
Я: Кому-то лучше приглядеть на берегу за вещами.
Дж. У. Шестой: Ничего, Рэдли покараулит.
Рэдли, как выясняется, – мужчина в разноцветном тюрбане, владелец небольшого кукольного театра. Здороваемся и бросаем ему сумки. «Потрясающе!» – восхищенно произносит Тиффи одними губами. Улыбаюсь. Должен признать, этот Джонни Уайт быстро становится моим любимчиком.
Иду за Тиффи и Джонни Шестым, которые петляют между лежаками и загорающими. Останавливаюсь скинуть туфли и ощущаю ногами прохладную гальку. Низкое солнце освещает воду и серебрит мокрые голыши. Волосы Тиффи горят золотом. Джонни Уайт на ходу стягивает рубаху.
А теперь… А-а-а… Тиффи – тоже!
39. Тиффи
Так я себя не чувствовала уже очень давно. Собственно, если бы меня спросили несколько месяцев назад, я ответила бы, что чувствую себя так только с Джастином. Кайф от абсолютной спонтанности; бодрящее чувство, когда вдруг плюешь на планы и выключаешь уголки мозга, которые твердят о неразумности… Господи, как я по этому истосковалась! Смеясь, спотыкаясь, убирая лезущие в глаза волосы, стаскиваю джинсы. Мистер Уайт швыряет шорты в направлении нашей стихийной одежной кучи.
Леон отстал. Оглядываюсь. Он тоже улыбается. Мистер Уайт разделся до трусов.
– Готовы? – ору я.
Волосы хлещут меня по щекам, ветер щекочет голую кожу живота.
Мистера Уайта уговаривать не приходится. Он уже в воде – для человека, которому минимум девяносто, двигается на удивление проворно. Оглядываюсь на Леона, он все еще одет и глядит на меня в непонятном замешательстве.
– Давай к нам! – кричу я и бегу к морю.
Голова кружится, как будто я навеселе.
– Это какой-то абсурд! – отзывается он.
Развожу руками.
– Что тебе мешает?
Возможно, игра воображения – он слишком далеко, чтобы сказать наверняка, но, по-моему, его глаза сосредоточены не только на моем лице. Сдерживаю улыбку.
– Скорее! – кричит из моря Джонни Уайт, уже плывущий брассом. – Вода чудесная!
– Я не взял плавки! – отвечает Леон, топчась на мелководье.
