Пока они с Калиеном спускались со стены, Иссейя внимательно осмотрела укрепления замка и удовлетворенно отметила про себя, что за почти тридцать лет – а именно столько, если верить рассказам, и пустовал замок – они ничуть не пострадали.
А во дворе ее ждал еще один приятный сюрприз: едва они спустились, к ним навстречу бросилась женщина с татуированным лицом, которую Иссейя хорошо знала. Это была Огоса, Страж из бескастовых гномов. Когда разразился Мор, она без сожаления покинула Орзаммар, где ее и за гнома-то не считали, и присоединилась к Серым Стражам, для которых стала прекрасным боевым товарищем – умным, находчивым и неутомимым в битве.
– Иссейя! – радостно завопила рыжеволосая Огоса, когда Иссейя и Калиен, щурясь от яркого солнечного света, вышли из башни. Она так крепко стиснула эльфийку в объятиях, что у той чуть не затрещали кости. – Я слышала, что и тебя сюда сослали, но не верила, пока не увидела в небе твою черную птичку!
– И я рада тебя видеть. – Иссейя вывернулась из удушающей хватки Огосы и жадно втянула воздух. – А я думала, ты в Орлее.
– Было дело. – Огоса скривилась. – Но оказалось, что орлесианцы чихать хотели на приказы бескастового гнома, а я ненавижу спорить с людьми, пытаясь их убедить в собственной полезности. В общем, после того как я впечатала в рожу одному горластому шевалье его дурацкую маску, Страж-Командор рассудил, что для переговоров я не гожусь, и отправил меня сюда.
– За что ему большое спасибо, – улыбнулась Иссейя. – Сколько людей в моем распоряжении?
– Дюжина Стражей и столько же фермеров и строителей. То есть скорее фермеров-строителей. Но нам нужно больше народа, чтобы привести тут все в порядок: больше солдат, каменщиков, уборщиков, поваров…
– Думаю, мы их получим, когда прибудут беженцы. Я отправлю гонцов – пусть в первую очередь соберут тех, кто нам нужен. А сама займусь аравелями.
Огоса кивнула. Ее ярко-рыжие волосы были заплетены по хасиндской моде: двенадцать тугих косичек с медными монетами, позвякивающими на кончиках. Огоса сразу ее переняла, как только выбралась из Пыльного города, – этакий маленький бунт против обычаев своего народа.
– Отлично. Сам замок неплохо сохранился, чего не скажешь об окрестностях. Скоро нам понадобится еда, чтобы прокормить всех этих людей, и чем быстрее мы расчистим и засеем поля, тем раньше сможем заполнить амбары припасами. Поэтому скажи им, чтобы сначала присылали земледельцев.
– Скажу. – Иссейя подняла голову и, приложив ладонь к глазам, измерила взглядом возвышающуюся над ней гигантскую стену. – Как по-твоему, скольких мы можем разместить?
Огоса тоже посмотрела наверх и, задумчиво пожевав нижнюю губу, ответила:
– Лишней еды почти нет, воды хватит человек на двести, не считая нас. Это первое.
– А второе?
– В замке не так уж и много места, но беженцы могут жить внизу, в деревне. Пусть возделывают поля, строят жилища. Мы тут на краю мира, здесь кишмя кишат разные чудовища, но именно поэтому Мор почти не затронул Виммаркские горы. Ты наверняка и сама это заметила по пути сюда.
– Да.
– Получается, в деревне может поселиться тысяча человек, а то и все две. Но если нагрянут порождения тьмы… в замке им всем не укрыться.
– Что же тогда делать?
Ореховые глаза Огосы оживленно заблестели.
– Рада, что ты спросила! Есть у меня одна мыслишка.
– Чудесно. И какая?
– Все просто, – заявила Огоса. – Мы спрячем их всех в горе!
Глава 18
5:20 Священного
Иссейя и сама не ожидала, что участие в воскрешении крепости Эн принесет ей столько удовлетворения.
Не в последнюю очередь потому, что работа спорилась с самого начала. Теперь у них с Калиеном было столько материалов, сколько душе угодно, – спасибо виммаркским лесам, – и они смогли построить гораздо более вместительные и совершенные корабли. Кроме того, они рассказали Огосе о недостатках суденышек, сооруженных в Викоме, та кое-что исправила в конструкции аравелей, и теперь они поднимали в воздух значительно более тяжелые грузы и вдобавок не теряли устойчивости даже во время полета через горы, не говоря уже о ровной местности.
Иссейя сопровождала каждый караван. Прежде всего это была ее обязанность как Полевого Командора крепости Эн. Но даже если бы того не требовала ее новая должность, караван все равно тянула Ревас, к тому же путь был полон опасностей. Почти каждая их вылазка непременно сопровождалась несколькими стычками с порождениями: это были разведчики, шныряющие по окрестностям, или гарлоки, отбившиеся от орды, или обезумевшие от скверны дикие звери.
К опасности Иссейя привыкла давным-давно: как всегда, она вызывала в эльфийке бодрящую смесь страха и восторга. Но в ее душе, внезапно для нее самой, вдруг появилось и совершенно новое чувство: радость, которую она испытывала, глядя, как крепость постепенно оживает.
Иссейя смотрела на крыши, крытые свежей соломой, на высокие поленницы свежесрубленных дров, на поля с ровными грядками моркови, капусты и фасоли – тем, что успели посадить в столь позднее время земледельцы, – и сердце ее победно ликовало. У крестьянских хибар с важным видом ходили куры и представители еще какой-то птичьей братии, помельче, и клевали жуков; в клетках вислоухие кролики грызли очистки с кухни и жирнели на глазах.
В сравнении с тем, что творилось в Вольной Марке, это была настоящая идиллия. Правда, идиллия довольно хрупкая. Каждый день Иссейя позволяла себе часовую прогулку по деревне, а потом отправлялась на свою настоящую работу.
В недрах горы, под величавыми стенами крепости Эн, они с Огосой рыли Убежище.
Огоса нарисовала карту, обозначив на ней места, где можно было копать без ущерба для фундамента. Иссейя, Калиен и еще несколько магов с помощью заклинаний расшатывали породу и вывозили камни на аравелях, специально построенных для этой цели. Все камни шли в дело: из крупных клали заграждения, а мелкими посыпали дорожки в деревне. После того как туннели были вычищены, Огоса и ее гномы выравнивали стены и ставили подпорки.
Работали они не покладая рук, подгоняемые вестями с полей сражений.
А вести эти с каждым днем становились все мрачнее. Войска Серых Стражей и союзников терпели одно поражение за другим. Мало того что им не удавалось отбросить порождений от стен Тантерваля, Киркволла и Старкхэвена, так еще и Архидемон стал появляться все чаще. Он летал над истерзанными городами, извергая на них черное пламя. Мор добрался и до окраин Вольной Марки, наводнив их вурдалаками. Ходили слухи, что обезумевшие от голода и отчаяния люди набрасываются друг на друга…
И обитатели крепости Эн трудились все усерднее. Трудились денно и нощно, почти без сна, невзирая на превратности погоды и усталость. Иногда в крепость прибывали раненые Стражи и грифоны, и, пока они набирались сил, Иссейя находила работу и для них.
