— Превосходно, тогда везите меня к судье, и если онподтвердит сказанное вами, бросайте меня в тюрьму, но не тащите в отель. Впротивном случае это и будет киднеппинг.
— Совершенно верно, — подтвердил адвокат.
Берта медленно отступила назад, обозревая поле битвы.
— Все слышали, что сказал адвокат?
— О, да заткнитесь! — бросил один из полицейских.
Я увидел капли пота на лбу помощника прокурора.
Он, кажется, был в растерянности и склоняется к компромиссу.
— Так чего же вы все-таки хотите? — обратился он ко мне.
— Я отправлюсь с вами в тюрьму, вы отберете пять-шестьмужчин приблизительно моей комплекции и наружности. Это будет отвечатьтребованиям закона. Сколько человек в отеле видели подозреваемого в убийствемужчину?
— Трое.
— Кто они?
— Ночной портье, продавщица табачного киоска и еще какая-тоженщина, заметившая его стоявшим в дверях номера Рингоулда.
— Ол-райт, пригласите всех троих и проведите перед нимиотобранных вами лиц, не позволяя свидетелям обмениваться впечатлениями. А потомпобеседуйте с каждым в отдельности и спросите, узнали ли они того, кто входил вотель в ночь убийства.
— Вы говорите здравые вещи, — сказал помощник прокурора. —Пожалуй, я раскрою вам свои карты. Женщина с четвертого этажа видела этого типастоявшим в дверях номера, где произошло убийство. Она была без очков, хотяобычно носит их, и опытный адвокат мгновенно собьет ее, не оставит камня накамне от ее показаний. Как только мы помещаем вас в каталажку, газетчикипринимаются за работу. Газеты помещают вашу фотографию и текст: «Полицияарестовывает частного детектива по подозрению в убийстве». В таком случае, еслиопознание провалится, мы, понятно, тонем. Ну, а если вас узнают, можетеиспользовать все свои конституционные права, вам все равно не миновать газовойкамеры. Но если вам повезет, мы будем рады сотрудничать с вами.
— Знаете, — сказал я, — чтобы не доставлять лишних хлопот инеприятностей, могу предложить один выход.
— А именно?
— Женщина с четвертого этажа, видевшая меня в отеле, была,вы сказали, без очков, и ее показания не будут иметь силы. Портье, которому выпоказывали уже мою фотографию, просто из самолюбия при виде меня будетутверждать свое. А вот девушка из табачного киоска видела мою фотографию?
— Нет.
— Прекрасно. Тогда едем прямо к ней. Если и она признает вомне того парня, тут же отправляемся в тюрьму. Если же не признает — выотпускаете меня, мы забываем о киднеппинге, газетчики и вы все можете спатьспокойно.
Немного поколебавшись, помощник прокурора принял решение.
— О’кей, — сказал он. — Ребята, есть у кого-нибудь из васимя и адрес этой девицы?
— Да, — отозвался один из полицейских. — Я разговаривал сней сразу после убийства. Ее зовут Кларди. Ее описание неизвестного в точностисовпадает с тем, как выгладит вот этот тип.
Я притворно зевнул.
— Послушайте, Лэм, — поспешно вмешался адвокат, — выподвергаете себя опасному испытанию. Полицейские отвезут вас к ней. Ейизвестно, в чем вас подозревают, вы окажетесь с ней один на один…
— Все будет в порядке, — сказал я устало. — Никогда еще непопадал в такую переделку. Надо как-то выбираться из нее.
— А вы будете сотрудничать с нами, если все обойдется, ведьмы идем вам навстречу? — спросил помощник прокурора.
— Боже ты мой! Мне нет никакого дела до вас! Я хочу спать!Давайте кончать со всем этим.
— Дональд, — тихонько сказала Берта, — я думаю, прежнийвариант лучше. Ты отправляйся в тюрьму и…
— Черт возьми! — закричал я. — Вы оба ведете себя так, будтоубеждены в моей виновности!
Адвокат и Берта притихли.
— И чтобы избежать всяких случайностей, мисс Кул и мойадвокат поедут вместе с нами, — потребовал я.
— О’кей, — согласился помощник прокурора. — Отправляемся.
Пока наша машина мчалась вперед, громко сигналя и не обращаявнимания на светофоры, он вновь пытался заговорить со мной об опасности ошибочногоопознания.
— Мне нечего опасаться, — сказал я лениво. — Если продавщицаменя опознает, я все равно представлю железное алиби. Здесь вопроспринципиальный. Будь вы несговорчивей, я бы утром поехал с вами и в отель.
— Вы все еще злитесь, но не объясните ли вы, каким образомэта женщина и адвокат очутились на аэродроме точно в момент приземлениясамолета?
— Понятия не имею.
— Возможно, утечка информации, Билл? — осведомился помощникпрокурора у одного из полицейских.
— Не думаю, — покачал тот головой.
— Послушайте, Лэм, — не унимался помощник прокурора, — нескажете ли, в чем заключается ваше алиби? Мы проверим его и не станем ночьювытаскивать из постели девушку. Почему вы не упомянули об этом раньше? Я мог быпросто воспользоваться телефоном и избавить вас от этой поездки.
— По правде говоря, я сам об этом как-то не подумал. Когдаваши люди схватили меня, я немного растерялся. Вы же знаете, как это непросто —вспомнить, что вы делали и где вы были в каждую минуту даже одних суток.
— И где вы были? В чем состоит ваше алиби?
— Мы уже едем, — раздраженно бросил я, — и легче выудить изпостели девушку, чем отыскать сейчас всех моих свидетелей.
— И сколько их у вас?
— Трое.
Помощник прокурора наклонился и что-то прошептал на ухоодному из копов. Берта озабоченно поглядывала на меня. Адвокат сидел снеприступным и гордым видом, будто совершил что-нибудь действительно стоящее.
Вскоре мы добрались до места.
— Войдем все вместе, — сказал я Берте, — мне нужнысвидетели.
Один из копов остался в машине, другой пошел с нами. Шествиевверх по лестнице возглавлял я, Берту Кул с ее двумястами пятьюдесятью фунтамивеса поддерживал помощник прокурора.
Мы поднялись на третий этаж. Полицейский позвонил в дверь.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Откройте, полиция.
— Что вам нужно? — осведомилась Эстер Кларди.
— Удостовериться, знаете ли вы парня, которого мы привезли ссобой.
— Подождите минуту. Я вас пущу.
Мы ждали. Я закурил. Берта с недоумением и страхом смотрелана меня. Адвокат сохранял свою важную осанку. Копы беспокойно переминались сноги на ногу.
