Книга Барон страданий - Амврелий

Моментально расплескалась кровь. Криков от такого действия стало еще больше, и даже Рогуар широко раскрыла от ужаса глаза. Правда тот же Гикс, лишь приоткрыв рот, молча покачал головой, и сразу перевел свое внимание в сторону судьи. Мужчина с длинными волосами сейчас должен был ведать им о правилах следующей части испытания, однако…он только и смотря с ужасом на то, что делал Хатиман, беседовал о чем-то с тремя людьми, по чертам которых можно было понять их принадлежность.

Изуродованные, и отчасти немые участники, принадлежали только к одной группе лиц.

— Спасибо большое, — А в то же время, Оскар только и поблагодарив за «операцию» Хатимана, свободно сунул руки прямо внутрь тела. Чавкая, и пачкаясь кровью, он что-то усиленно искал внутри тела, пока в какой-то момент просто не вырвал что-то из грудины. Печень, — Противоядием может выступить печень отравленного. Если бы не этот мужик, пришлось бы убить твою подружку.

Такой непримечательный тон, буквально с ходу заставил эту самую подружку широко раскрыть глаза. Впрочем, Рогуар быстро забила на это, как только ее резко пробило на кровавый кашель, а шея заболела еще сильнее. Правда пока она кашляла, Оскар разломил печень на несколько частей, и начал что-то выковыривать из кусков мяса, приводя всех в еще больший ужас.

Гикс наконец не выдержал.

— Ну все, хватит этим гуро заниматься. Будь вы даже отравлены, это чересчур, просто проходите испытание дальше, помощь вам все равно окажут, — Мужчина с хмурым лицом приблизился к ним двоим, и уже было потянул к Оскару руку, дабы его остановить, как тут же ветер вокруг уплотнился. Образовалась попросту длинная нить, которая резко замахнулась, и хлестнула Гикса прямо по лицу.

Звук удара же раздался прямо как он настоящего хлыста, вместе с чем само лицо мужчины резко получило внушительную рану. Появилась длинная кровавая линия прямо от глаза до подбородка, заставившая Гикса тут же схватиться за лицо. Последовавший же после этого тяжелый взгляд Хатимана, который на данный момент охранял Оскара, ясно дал понять совершенно всем окружающим, что подобное он готов провернуть против всех.

— С-сука…да прекрати ты, все равно игры после убийства прервутся. Максимум, что вам сейчас надо, так это свалить…черт, ублюдок же, — Уставившись на Хатимана одним глазом, Гикс тем не менее сделал шаг назад. Встретившись со львом вблизи, он понял, что действительно ходил по грани, пока выводил его из себя.

— Игры даже по такой причине прервутся максимум ненадолго. Сколько бы трупов не было, нам придется все решать самим, пока не дойдем до конца. Только после этого мы встретим проблемы, и не важно сколько сейчас будет крови, — С Гиксом же заговорила Рогуар. Привлеча его внимание, она встретилась с ним максимально грубым взглядом, — Пускай делают, что нужно. Если не спастись сейчас, потом будем на чьем-то крючке.

— Посмотри только, что они делают.

— А ты не думаешь, что…кх, нелегитимно кидать обвинение только в одну сторону? Кто нас отравил…пускай он и станет противоядием, кх! — Харкающий кровью вид, впрочем, не нес в себе даже немного силы. Убрав руку от своего лица, Гикс на это только слегка посмеялся. Внимание на свою рану он уже не обращал.

— Игры действительно важны…люди получали возможность амнистии, возможность объявить себя свободным государством, и куча других дел взамен на определенную сделку с Правительством. Только вот сделка одна, и если ты попросишь то, ради чего ты пришел на эти игры, обвинения, которые на тебя наложат за время самих игр, с тебя не снимут. Даже получи он право убивать всех кого захочется, последует наказание за уже совершенные дела. Им не выжить в мире, если они сейчас будут делать, что вздумается…это намек на то, что принимать противоядие нельзя.

Развернувшись снова к Оскару и Хатиману, он…наткнулся лишь на два тяжелых взгляда от мужчин, которые…ели печень. Гикс, окружающие люди, и даже Рогуар от этого откровенно впали в ступор. Прямой акт каннибализма ввел в еще больший ступор даже судью, и трех мужчин, с которыми он разговаривал.

Однако Оскар лишь спокойно подошел к Рогуар, и насильно сунул напуганной девушке кусочек в рот, а Хатиман, молча поднявшись на ноги, уставился на свой компас, после чего двинулся к толпе людей.

Не к кому-то конкретному. Внимательно осмотрев всех расступающихся людей, он остановился перед небольшой впадиной в земле, с которой сразу же поднял круглый, магнитный камушек.

— Это игра, в которой все зависит от связей и командной работы, сила действительно решает не так много. Тем не менее важна и удача… — Подняв камушек над головой, Хатиман уставился прямо на судью, — Я пройду это испытание что бы вы не делали, и в ответ на прямо нападение, я буду отвечать такими же действиями. А то, что будет потом…доверюсь в решении этой проблемы своей команде.

Глава 135

— Это полнейший абсурд. Они вообще все отбитые, эта женщина специально выискивает конченных, — На краю горы одной линии испытания, трое стоящих друг с другом людей тихо переговаривались друг с другом, ощущая при этом давление от не смещающегося взгляда Хатимана. Смотрел парень хоть и на судью, однако из-за того, что они единственные находились рядом с ним, складывалось ощущение, что взглядом он разрывал на куски еще и их.

Правда хоть у всех троих и начали подрагивать коленки, они, тем не менее, так же не сводили взгляда с парня, создавая более гнетущую атмосферу. Этим же они сразу же создали себе какой-то образ, даже в глазах того же Гикса. Они были одними из немногих, если вовсе не единственными, кто выглядел полностью готовым ко всему.

— Продолжай испытание, — Впрочем, раздавшийся приказный тон Хатимана был все же обращен именно к судье. Правда смысл слов опять заставил всех нахмуриться — продолжать после того, что случилось, казалось совершенным абсурдом. Особенно в глазах обычных людей, которые лицезрели канибализм. Среди тех, кто съел кусок человечины, пыталась блевать сейчас разве что только Рогуар, давая понять, что она единственная сохранила человеческий рассудок.

И видевший все это судья, даже под давлением взгляда Хатимана, через силу покачал головой. Хоть это и заставило Хати и Оскара сразу нахмуриться, судья казалось все же взял себя в руки. Поправив галстук, он отодвинул стоящего на пути