Книга Барон страданий - Амврелий

— Это был план, на который я не строил особых надежд. Но я бы пошел на деле на все, чтобы даже этот он сработал. В конце концов, чтобы сражаться против такой, как ты, я лишил себя очень многих чувств. Просто чтобы, как и ты, не быть обремененной мирскими эмоциями. По типу сочувствия, например. Да и Справедливость во мне теперь мертва.

— Рада слышать.

— …Но отпустить тебя я тем не менее не могу. Сейчас эта твоя выходка с закрытием этого места, нарушила два моих плана. Хотя судьи все же могут повлиять на всю твою команду, в конце концов…это место ведь не полностью изолированное. Испытание продолжается, а значит и участники должны сменяться…что насчет сделки?

— …

— Я не трогаю твоего Оскара, который сейчас проходит испытание, а ты отдаешь Хатимана мне. Позволю доктору вернуться обратно сюда целым и невредимым. Даже противоядие ему дам…О, ты удивлена? — Покет тут же улыбнулся, как только Пандора непонимающе наклонила голову, — Два члена твоей команды отравлены, и максимум у них минут двадцать. Если им никто не будет мешать, то успеют пройти испытание. А если нет…они выблюют все свои органы. Удивительный яд, на который даже прочность тела никак не влияет, согласись? Представь, но чтобы заразить твоих людей, мне пришлось отравить так же одного из участников…Оскар его кстати и убил.

— Значит твой план основан лишь на том, чтобы украсть у меня всю команду? Хм…впрочем, именно этого ожидать и стоило. Напади ты на меня здесь, твой план номинально не сработал бы. Мы оба, как вип цели, можем включить здесь защиту…значит и мои попытки использовать Капитана Дозора условно бесполезны. Правда…а если Оскар с Хатиманом сами разберутся с ядом?

— Это было бы сделать очень трудно…однако даже это мало повлияет на мой план, основанный на судьях. Пока твои люди проходят испытание, и чувствуют слабость, убрать которую будет очень трудно, шансов у них…мягко говоря мало. Если у них не будет моей поддержки, они проиграют в любом случае. К тому же, Оскар учувствует только в этом испытании. Помочь другим членам твоей команды, которые будут учувствовать позже, он…не сможет, — Подняв свой подбородок, Покет с явным наслаждением уставился на не самое довольное лицо, — Я выиграю в этом плане в любом случае.

— …

— У тебя не так много времени для размышлений. Да и связываться с внешним миром я не советую. Хоть это и в твоих возможностях, раз ты вип цель, но все же…любой твой звонок запустит цепь событий, которые начнут уничтожать твою репутацию во всем мире. Оглянись…то, что происходит здесь из-за тебя, будет по всему миру. В конце концов, я мог бы смело сказать, что на данный момент, мы предприняли против тебя столько действий, что защититься ото всех будет максимально трудно. Ты на крючке.

— …Мисс, — Пока повисла тишина, окружающие Пандору Дозорные сразу же посмотрели на девушку, дабы понять, что же сейчас делать. Ситуация казалась откровенно тяжелой. Хоть никто из них не понимал даже общей сути того, что происходит, все же каждый понимал, что противник перед ними, доставлял сейчас им совершенно все проблемы. Тем не менее…по ее лицу они смогли понять, что особых проблем она ни в чем не видела.

Даже условная «бесполезность» Барок Воркс ее на данный момент не напрягала.

— Смешно. Пытаешься казаться предусмотрительным, но не знаешь, что разрушить мою репутацию во внешнем мире будет в тысячу раз труднее, чем здесь.

— Ты все равно сейчас в тупике, — Без всякого интереса пожал плечами Покет, тем не менее, не сводя максимально пристального взгляда с глаз Пандоры…по этой же причине он очень быстро увидел смену эмоции. Проявилось полнейшее смирение, вместе с каким-то даже разочарованием…маска.

— Хорошо. Забирай Хатимана, — Впрочем, такое быстрое принятие заставило Покета лишь тихонько улыбнуться.

— Рад слышать. Однако заранее говорю, что испытание ни он, ни Оскар, уже пройти не смогут. Я буду их в любом случае валить…зато доктор сможет вернуться обратно к тебе в объятия будучи теплым и благодарным. А Хатиман…оставь этого неудачника мне. Не скажу, что с ним будет, но учувствовать в играх для него уже не судьба.

— Ну и ну…скажи, тебе не жаль мое сердечко?

— …

— Я сильно тяготею по своей команды, и видя такой выбор, я чувствую большущую неприязнь. Поэтому…если хочешь доставить Хатиману проблем — банзай. Правда у тебя будет только одна попытка. Сдерживать я его дальше стану, только поддерживать.

* * *

— Нас троих отравили чем-то весьма жестким. Насчет себя не знаю, но про вас двоих мог бы сказать, что…вам осталось меньше двадцати минут, — Высоко в горах, стоящий над мертвым телом доктор, потирая свои руки носовым платком, с легким прищуром смотрел на двух людей. Хатимана и лежащую на земле Рогуар.

Убив человека, он сейчас не только не ощущал угрызения совести, но и не обращал внимание больше ни на кого. Ни на кричащих людей, которые отходили от них подальше, ни на более спокойные личности. Тот же Гикс, например, просто стоя на месте, с отчетливым негативом смотрел на доктора, о чем-то при этом размышляя.

— Хорошо, что я кажется знаю, что это за яд, — Сам Оскар же, слегка нахмурив свои брови, приложил руку к больному животу, — Каловрат. Один из тех, которому меня научила Пандора. Жестокая дрянь…правда метод, которым нас заразили, необычайно тупой.

Покачав головой, Оскар подошел к Хатиману. Тот хоть и не обращал на него внимание, придерживался за свою свербящую шею, лично ища способны, как можно с чем-то справиться. Правда постукивание по плечу тут же привело его в чувство.

— Помоги, — Целиком обыденным тоном попросил Оскар, и сразу же взялся за висящую культяпку — за руку на которой было только два пальца — после чего подвел не дергающегося парня прямо к трупу, — Метод, благодаря которому доставили яд, хорош для таких изолированных и контролируемых мест. Жесток, но качественен. Тот, кто действовал, даже не дал ему противоядие, из-за чего можно сказать, что о случайных жертвах никто не волновался. Тем не менее, если бы нас отравили с помощью шприца, либо добавки в еду, то пришлось бы кем-то пожертвовать. А так…Хатиман, вскрой ему грудную клетку. Пожалуйста.

Хлопнув Хати по плечу, Оскар сразу же обошел труп, и присел перед ним на коленки, словно готовясь смотреть за расчленением