— Просыпайтесь! — закричала Лайма и забарабанилакулаком в стекло.
Шофер вскочил и вытаращил на нее глаза.
— Вы чего? — воскликнул он, разблокировавдверцы. — За нами уже гонятся?
— Никто за вами не гонится. Отставить панику.
— А у вас есть пистолет? — спросил июфер, получивзадание не упустить мулатку из виду. И, главное, ту машину, в которую онасядет.
— Вы прямо как маленький! — удивиласьЛайма. — Даже если и есть, что с того?
— Интересно, — пожал тот плечами.
— Надеюсь, вы не попросите его на время, чтобыразвлечься и пострелять по колесам?
Шофер хохотнул и тотчас воскликнул:
— Смотрите, смотрите, она действительно садится вмашину!
Как будто до сих пор не верил, что такое может произойти.Возле мулатки остановился массивный черный «Вольво», в который она скользнулатак ловко, словно проходила специальные курсы скоростной посадки в машину.
— Сдается мне, что они сейчас дунут, —пробормотала Лайма. — Давайте двигайте за ними.
— Куда они дунут? — проворчал шофер. — Шоссееле-еле идет, а они вдруг дунут!
Несмотря на его уверения, она все равно страшно волновалась,пыталась высунуться в окно, будто стекло мешало ей все как следует рассмотреть,и вообще вела себя, по мнению шофера, как все истеричные бабы. Наконец он невыдержал и спросил:
— А вы машину водите?
— Да, — с гордостью ответила она. — Меня ещебабушка научила.
— Могу себе представить, — пробормотал он. —Вы бы сейчас наверняка прыгали из ряда в ряд, как бешеный кенгуру. И вам быкто-нибудь обязательно наподдал в задницу.
— Все приоритеты за вами, — согласиласьЛайма. — Вы водите лучше.
Шофер еще некоторое время молчал, потом все-такиполюбопытствовал:
— А какая у вас машина?
Ответить Лайма не успела, потому что «Вольво» неожиданносвернул в узкий переулок, преодолел еще сотню метров и остановился передрестораном с цветными витражами вместо стекол. Судя по всему, ресторан былдорогим. Но кавалер, который помог мулатке выбраться из машины, тоже не казалсябедным. Лайма жадно его разглядывала.
Самое интересное, что она никак не могла определить еговозраст. С левого боку он казался ей двадцатилетним юнцом, а с правого —тридцатилетним мужчиной. Возможно, его молодило очень гладкое лицо молочногоцвета — на таких лицах обычно не растут усы, а если и растут, то такие чахлые,что их немедленно хочется выполоть.
Лайма решила, что мулатка вряд ли заметила ее на Пушкинскойплощади. Та ни разу не дала понять, что обратила внимание на такси, котороеволоклось за ней до самого торгового центра. Кроме того, после маневра сподземным входом она могла не волноваться, что ее проследят до этого ресторана.«Полагаю, что, даже если мы столкнемся нос к носу, ничего непроизойдет», — решила Лайма. Как опытный детектив, она хотела записатьномер «Вольво», но, чтобы его рассмотреть, нужно было выйти из машины.
Она так и сделала, твердо решив, что пойдет вслед запарочкой в ресторан и нормально пообедает. Мулатка и ее спутник замешкались увхода, и, когда Лайма приблизилась, мулатка бросила на нее косой взор. И такизумилась, что сделала шаг назад и едва не потеряла равновесие.
— Что? — сердито спросил белолицый мужчина,который вблизи выглядел все же более зрелым, чем казалось издали. — В чемдело?
И схватил мулатку за руку. Она вскрикнула. Потомпробормотала что-то неразборчивое и указала на Лайму.
Мужчина повернулся и поглядел на нее в упор — взгляд у негобыл острый и злой. Поглядел, дернул уголком рта и внятно сказал:
— Так пойди и убей ее.
* * *
Тагиров не верил, что проявил такую фантастическуюбеспечность и не оставил вообще никаких записей относительно ДЕЛА, которое онис Эллой затеяли. Пусть он не планировал, что у него отберут память. Но то, чтоего могут убить, должен был учитывать. Он всегда подразумевал такуювозможность.
Вернувшись в свое убежище на Лиственной аллее, он тщательнообыскал комнату, но ничего не нашел. Был здесь и тайник, но в нем давно уженичего не хранилось. Он представил себя в ситуации, когда перед началом опаснойоперации нужно оставить кому-то знак. Дать наводку, по какому пути идти. Возможно,он вел дневник или наговорил текст на кассету. Но под гипнозом все выболтал, иих забрали. Остается надежда на то, что он предвидел такой поворот дела иозаботился другими, не столь явными путеводными нитями.
Возможно — только возможно! — что он обращался к членамсемьи. Семья у него была такая, что не соскучишься. И если обзванивать всех поочереди, уйдет уйма времени. Одним вопросом по существу тут не ограничишься,придется выслушать жизнеописание каждого в отдельности, а это суровоеиспытание.
Когда в семье Тагирова намечался какой-нибудь праздник,среди родственников начиналось бурное волнение. Вернее сказать, средиродственниц. Так уж случилось, что женская часть семьи оказалась наиболеежизнестойкой. Как умный сорняк выпивает все соки из огородного растения, такженщины вовсю пользовались силой своих мужчин. Когда соки в них кончались, ониперешагивали через обескровленные тела и шли дальше, опекая и всяческиподдерживая друг друга.
Тагиров понятия не имел, с какого боку подступиться кродственникам. Но тут судьба подкинула ему шанс. Неожиданно позвонил отец исказал виноватым голосом:
— Ты не забыл, что сегодня мы празднуем бабу Шуру —девяносто два года? Как всегда, она уверяет, что день рождения у нее впоследний раз и требует обязательной явки. Арина тоже хочет, чтобы ты пришел.
Тагиров ухмыльнулся. Женившись после долгих лет вдовства,отец неожиданно стал уж слишком великодушен, даже мягкотел. Новая жена вертелаим, как хотела, и он получал от этого огромное удовольствие. Арина всю жизньпротрубила завучем в школе, выработала там командный голос и потрясающуюпривычку не реагировать на внешние раздражители. Рядом с ней можно было буритьнефтяную скважину, или колотить в медный таз, или прыгать и вопить во все горло— она оставалась абсолютно индифферентной. Арина была высокой статной брюнеткойс коротко стриженными волосами. Когда она надевала брюки, Тагиров со спиныпринимал ее за мужчину. Ко всему прочему, она постоянно курила вонючие сигаретыи учила всех жить. Отец ее обожал.
У Арины была дочь Кира — рыжеволосая красавица тридцати летс бюстом Мэрилин Монро и отвратительной привычкой трогать руками дружественнонастроенных мужчин. Она только что «восстановилась» после развода с неудачливымархитектором и наметила найти нового мужа к Рождеству. Когда ей стало известно,что Тагиров собирается расстаться с женой, Кира решила, что это знак, и взяласводного брата в перекрестье прицела. Она решила загнать его, словно матераяохотница отбившегося от стаи волка, а остальная свора родственниц должна былаей поспособствовать.
