Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
«Поляне бо своих отец обычай имуть кроток и тих, и стыденье к снохам свои и сестрам, к матерем и к родителем своим, к свекровем и к деверем. Брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечерь, а завтра приношаху по ней что вдадуче…»
Киевский летописец был полянином и писал о соплеменниках соответственно. Поляне, даже в языческие времена, хорошие.
А ближайшие соседи и злостные враги полян – древляне живут как скоты:
«А Древляне живяху звериньским образом, жиуще скотьски, убиваху друг друга, ядяху вся нечисто, и брака у них не бываше, но умыкиваху у воды девиця…»
Так же живут и все прочие окрестные славяне:
«И Радимичи, и Вятичи, и Север один обычай имяху, живяху в лесех, якоже и всякий зверь, и срамословье в них пред отци и пред снохами…»
Речь идет, напомним, о ближайших соседях, говорящих на том же самом языке и культурно (что бы там ни писал летописец про обычаи!) очень близких. Что уж говорить про более удаленные народы! Так что никакой руянин или лютич не мог быть другом и братом древнему новгородцу, хотя язык друг друга они бы, возможно, понимали. Кем бы ни был Рюрик из летописной легенды, он в любом случае чужой, пришлый.
Теория о западнославянском Рюрике появилась в XIX в., востребована она и сейчас, хотя арсенал доказательств, которыми пользуются ее сторонники, существенных изменений не претерпел. Наиболее подробно ее обосновывал С.А. Гедеонов, не только считавший наших летописных варягов славянами, но и подобравший западнославянские аналоги именам Синеуса, Трувора и Олега.
На этом месте пора сказать несколько слов о так называемой любительской лингвистике.
Бедствие науки о языке примерно того же свойства, что и у истории: многим она кажется слишком легкой и доступной. Поэтому с некоторых пор широко распространились игры с языком: на основе случайного сходства слов или произвольной разбивки слова на части делаются какие-то далеко идущие выводы. Если для лингвистов-профессионалов выражение «Этруски – это русские» – забавная шутка, то для некоторых «любителей» – настоящий факт.
«Попробуйте вообразить любительскую книгу о небесных светилах, где обсуждался бы вопрос, какого размера Луна – с тарелку или с монету. Между тем любительские сочинения о языке совершенно такого же уровня циркулируют в немалом количестве и охотно читаются и принимаются всерьез довольно широкой аудиторией…» – так писал о любительской лингвистике академик А.А. Зализняк, современный исследователь древнерусского языка.
Одни «любители» ищут в разных словах слог «ра» и пытаются объяснить смысл слов, приравняв этот слог к имени египетского бога Солнца. Казалось бы, где современный русский язык и где Египет – ну ничего, притянем, сойдет (все равно средний потребитель такой «лингвистики» о сопоставлении реальных языков не задумывается, иначе подобные измышления не были бы так популярны). Другие выдумывают тексты на якобы древнем языке. Методы работы «любителей»-стилизаторов мы уже видели на примере «Велесовой книги» – там, как известно, перемешаны современные слова из нескольких славянских языков, причем у некоторых произвольно отброшены окончания…
В действительности каждый язык имеет свою историю, а его изменения подвержены определенным законам, и законы эти прочные, их подтверждает анализ всей массы слов внутри языка за тот или иной период времени. Таким же строгим законам подчиняются изменения слов, попавших в язык извне, из других языков. Иными словами, переход из древнескандинавского в финский, а оттуда в русский слова «roþs» – «ruotsi» – «русь» с точки зрения законов языка возможен, а переход «вагры» – «варяги» – нет. Не по причине заговора ученых, а потому, что на материале языка не зафискирован ни один случай подобного перехода звуков.
Сопоставления имен у Гедеонова – это, конечно, не любительская лингвистика уровня «этруски – это русские», но законы языка там не учтены, поэтому игра с именами так и осталась игрой. Но в XIX в. выявление этих языковых законов еще только происходило. Между тем опора некоторых теорий происхождения Руси на случайное сходство слов благополучно дожила до наших дней. Примером может служить сравнительно недавняя попытка объяснить зафиксированные византийским императором Константином Багрянородным русские названия днепровских порогов с помощью… осетинского языка!
Император Константин, ученейший человек своего времени (он жил и правил в Х в.), написал множество книг, из которых для нас особенно интересен один трактат. Он представлял собой секретную политическую инструкцию и дошел до нас в одном списке, созданном в XI столетии. Произведение это не покидало придворных кругов и не предназначалось для широкого чтения. Назывался этот замечательный труд «Об управлении Империей» (De Administrando Imperio). Это сочинение, созданное около 950 г., император адресовал своему сыну Роману:
«Итак, послушай, сын, то, что, как мне кажется, ты обязан знать; обрести разумение, дабы овладеть управлением. Ведь и всем прочим я говорю, что знание есть благо для подданных, в особенности же для тебя, обязанного печься о спасении всех и править и руководить мировым кораблем…»
Этот обширный трактат – подлинная энциклопедия византийской внешней политики X в. Он содержит интереснейшие описания соседних с Византией стран и народов: печенегов, венгров, алан, хазар и, что для нас особенно важно, росов, с которыми Империя поддерживала в эти годы постоянные и, очевидно, мирные отношения, определенные последним на тот момент договором Игоря от 944 г. Все же Константин не питал иллюзий насчет миролюбия русов и указывал своему сыну на возможность использования против них соседних народов, например печенегов.
Вся девятая глава трактата полностью посвящена описанию действий росов, совершающих торговые плавания к византийским берегам. В ней большое внимание уделено описанию Днепровских порогов (они оказались затоплены после постройки Днепрогэса). Для всех порогов Константин приводит названия: «росские» и славянские. Например, один из порогов назывался по-росски «Улворси», а по-славянски – «Островунипрах», что значит «Островок порога».
Лингвистические исследования показывают, что эти названия наиболее убедительно объясняются из древнескандинавского языка. Всем им ученые подобрали скандинавские соответствия, а одно из них известно по рунической надписи с острова Готланд – на памятном камне, поставленном в честь неких готландцев, отправившихся на Русь и погибших на Днепре.
Но пусть аланы[42], лишь бы не норманны…
Так как норманисты широко привлекают археологические свидетельства, антинорманисты тоже обратились к археологическим находкам для подтверждения своих взглядов. В Новгороде, да и на Рюриковом городище, известны фрагменты характерной прибалтийско-славянской керамики. Приводят сторонники славянского Рюрика и лингвистические доказательства: интересные параллели обнаружились между диалектом новгородских берестяных грамот и западнославянскими языками.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
