Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Из общения с руководителями структур ГВП, имевших отношение к расследованию, было понято, что поставлена четкая задача - обосновать и найти способ доказать причастность лично Сталина и НКВД к расстрелу польских офицеров, а версию о расстреле поляков немцами вообще не рассматривать. Эту команду четко понимали на всех уровнях и принимали к действию. Ведь не зря следствие поручили именно военной прокуратуре. Время было смутное, публичное поливание грязью советского прошлого приветствовалось и поощрялось, и направление ветра многие быстро улавливали.
Под выполнение этой задачи и осуществлялся соответствующий подбор следственной группы. В аппарате ГВП было немало толковых, профессионально грамотных и порядочных следователей. Но ни один из них в следственную группу не вошел. В нее вошли те, в ком были уверены, что они без колебания выполнят поставленную задачу».
А вот что говорит его коллега - Сергей Иванович Габовский:
«Действительно, дело велось безобразным образом. В 1993 году веяния пошли в одну сторону, потом в другую, и так каждый год. Работники так и дело вели - то нашим, то вашим.
Но в конечном итоге практически весь следственный состав прокуратуры, который занимался этим делом, за свою добросовестную работу весь без исключения (это около 57 человек), был представлен польским правительством к высшим правительственным наградам Польши.
К сожалению, работники военной прокуратуры передавали часть материалов польской стороне, не согласовывая это с руководством - из чисто дружеских расположений, но опять-таки как бы идя по курсу политической окраски, как бы чувствуя, угадывая, что нужно. И поляки этим, безусловно, пользовались.
Только по разговорам было известно, что следователи и прокуроры военной прокуратуры, которые участвовали в деле, выезжали на отдых в Польшу, получали там различную оргтехнику, чтобы множить эти документы - служебные, секретные. Они посещали польское посольство, Общество польско-советской дружбы, находились в приятельских отношениях с отдельными чиновниками польского государства».
Слушаешь этих смелых, уважаемых людей и думаешь: почему Кремлю все время приходится отстаивать свои искусственные позиции, опираясь на «некорректные» факты и доказательства, на дела, шитые белыми нитками, свидетельства ученых, получающих польские гранты на «научную» деятельность? Наверное, потому, что мерзкий вид «заказухи» виден невооруженным глазом, он попахивает отвратительным зловонием лжи, а из него ведь надо сделать удобоваримый продукт для потребления населением. Вот и выкручиваются «повара» с росархивными поварятами.
Материалы «круглого стола» Илюхин разослал во все средства массовой информации, а также президенту, премьер-министру, в Прокуратуру РФ, в ряд министерств, а сам вышел на пресс-конференцию, которая проходила утром 28 апреля 2010 года в еженедельнике «Аргументы и факты». Встреча с журналистами продолжалась часа полтора-два. Когда Илюхин возвращался в Госдуму, в машине по радио передали, что президент России Д. Медведев распорядился рассекретить Особую папку № 1 Политбюро ЦК КПСС, в которой якобы находятся неопровержимые доказательства виновности сталинского режима в расстреле военнопленных поляков.
Я вспоминаю, как Илюхин, придя в кабинет, попросил меня: «Соедини со Стрыгиным и найди в Интернете эти рассекреченные документы».
Действительно, все информационные агентства цитировали слова Медведева, но сайт Росархива заклинило. Миллионы пользователей двинулись смотреть документы, и Интернет впал в коматозное состояние. Зато Стрыгин откликнулся быстро. Он уже нашел все документы и с сарказмом сообщил:
- Ничего нового. Эти секреты на моем сайте висят уже несколько лет. Особую папку «слили» на Запад давным-давно, и только российское общество не должно было знать ее содержание. Сейчас я пришлю ее по «электронке».
Действительно, через десять минут мы уже разглядывали на экране дисплея пожелтевшие от времени страницы документов с резолюциями и подписями Сталина, Берии, Ворошилова, читали справки и протоколы. Материалы распечатали на принтере и стали изучать детально. Через пять минуть Илюхин сказал:
- Ну вот, что и требовалось доказать. Смотрите, напечатано «Секретарь ЦК И. Сталин». И тут же красная печать - ЦК Коммунистическая партия Советского Союза. А на бланке ВКП(б). Какая может быть печать ЦК КПСС, когда в то время такого названия партии не было! Фальшивка! Причем грубая, такая, какую не заметить нельзя. А президент дает команду рассекретить и хвастается этими бумажками, как дитя малое. Зато Запад смеется и аплодирует - там им без разницы, как называлась партия при Сталине. Но наши-то в Кремле должны знать! Куда их глаза смотрят?
Потом еще долго Виктор Иванович находил нестыковки, ошибки, подчистки, грубые исправления и качал головой. Надо же, такого небрежного делопроизводства в те времена допустить просто не могли. Это исключено. Документы, на которые Кремль буквально молился, считал их главным аргументом в обвинении сталинско-бериевского режима, оказались грубой подделкой. Это видно без экспертизы, невооруженным взглядом, а Путин и Медведев продолжают упорствовать в своих ошибочных выводах. Ошибочных ли?
Когда надо, Виктор Иванович действовал молниеносно. Уже на следующий день было подготовлено, а через день опубликовано в патриотических изданиях и на сайте КПРФ следующее заявление:
«Ложь и правда о катыни. Что скрывает особая папка?
28 апреля 2010 года Росархив со ссылкой на распоряжение президента Российской Федерации Д.А. Медведева рассекретил, как отмечено, подлинные документы, хранящиеся в так называемой Особой папке № 1 Политбюро ЦК КПСС, касающиеся судьбы польских офицеров, попавших в плен в СССР в 1939 году при возвращении Советскому Союзу территорий Западной Белоруссии и Западной Украины. Гласности были преданы записка Л. Берии с предложением якобы расстрелять более 25 тысяч поляков, а также решение Политбюро ВКП(б), согласившегося с ним. Одновременно была рассекречена записка А. Шелепина, адресованная руководителю партии Н. Хрущеву об уничтожении личных дел расстрелянных поляков.
Надо отметить, что ничего сенсационного в решении Росархива нет. Рассекреченные документы стали достоянием многих еще в начале 90-х годов прошлого столетия, были неоднократно опубликованы и прокомментированы в России и за рубежом.
Этот шаг последовал после того, как участники «круглого стола» по теме «Катынякая трагедия: правовые и политические аспекты», проведенного 19 апреля 2010 года в Госдуме, в котором принялиучастие депутаты, известные российские писатели, крупные ученые-историки, юристы, обратились с письмом к президенту страны. В нем они обоснованно поставили под сомнение результаты следствия, проведенного российской Главной военной прокуратурой и пришедшего к выводу о расстреле польских офицеров НКВД СССР под Смоленском весной 1940 года. Заявили о необходимости возобновления предварительного расследования, проверки всех доводов и версий по так называемому Катынскому делу с последующей его передачей в суд для публичной судебно-правовой оценки собранных доказательств.
Эта позиция основана на множестве фактов и доказательств. В частности, на том, что поляки были расстреляны из немецкого оружия, руки многих жертв связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, но широко использовался в Германии. На многочисленных свидетельствах советских граждан, немцев, в том числе солдат вермахта о расстреле поляков гитлеровцами после их оккупации летом - осенью 1941 года Смоленской области.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
