– Через три дня? – Таньги насмешливо улыбнулся. – Откуда такая уверенность?
– Герцог прислал мне письмо!
– Послушай доброго совета, Карл. Не верь всему, что тебе пишут. Иначе ты рискуешь оказаться в каком-нибудь аббатстве,…к примеру, в Сен – Дени…раньше положенного срока.
– Перестань мне угрожать, Таньги!
– Побойся господа, Карл. Я тебе не угрожаю, а предостерегаю. Ты подумай над моими словами, а я пока пойду, понежусь в горячей воде. Надеюсь, ты не изменил своей привычке, принимать ванну сразу после завтрака?
– И ты не боишься, Таньги?
– А чего мне опасаться? – Таньги пожал плечами. – Я ведь не король Франции.
Оставив короля в растерянности, Таньги вышел из столовой. По пути в королевскую баню, Таньги несколько раз повторил слова короля. Герцог Бургундский приезжает через три дня. Следовательно, у него осталось очень мало времени. Очень мало. И уже потом, нежась в горячей воде, он снова и снова вспоминал разговор у реки. В голове у Таньги вертелся один и тот же вопрос. Почему они подсунули ему поддельную бумагу, якобы выданную папой? Искупавшись, Таньги отправился в свои покои и переоделся. Спать расхотелось. По этой причине он спустился на кухню и, взяв немного хлеба, отправился в зверинец к своему любимцу. Оказавшись возле клетки, Таньги раскрошил хлеб себе на ладонь и протянул к прутьям. Попугай без излишних церемоний начал клевать эти крошки. И пока он это делал, Таньги завёл с собой разговор.
– Зачем же они подсунули герцогу Бургундскому эту бумагу? Понятно, что они хотели его убедить, будто у него есть право на трон. Какой смысл во всех этих действиях? И кого имел в виду отец Вальдес, говоря о достойном претенденте? Судя по его словам, он знал о приезде герцога Бургундского в Париж. В таком случае кого он имел в виду? Понятно, что не герцога, раз этот претендент должен ещё только появиться в Париже. Как всё запутано. От меня ускользает смысл этих событий. Но он наверняка существует. Как существует этот орден. В своё время я недооценил этих чудовищ, и мы все поплатились за эту ошибку. Сейчас я должен понять, чего они добиваются. Кого хотят посадить на трон? Ошибаться нельзя. Ни в коем случае. И недооценивать орден тоже нельзя. Ведь, в сущности, я даже близко не представляю, на что они способны и кто состоит в нём. Отец Вальдес…загадочная личность. Он слишком умён. Именно он всех направляет. Если его не станет, возможно и заговоры против короля перестанут плести. Хотя это только моё предположение. Но оно имеет несомненный смысл. Однако следует вернуться назад, – Таньги осторожно стряхнул остатки хлеба в клетку и легонько погладил указательным пальцем клюв попугая. – К этой злосчастной бумаге. Из всего услышанного можно сделать такой вывод. Орден не собирается поощрять стремление герцога Бургундского занять престол. Это первое и очень важное. В таком случае, вся эта история с отравлением становится бессмысленной. Зачем убивать короля, если герцог Бургундский не получит корону? А затем, – возразил себе Таньги, – что у ордена есть другой человек, который непостижимым образом может получить корону. Я лично таких людей не вижу. За исключением герцога Бургундского. Но он отпадает. Так что же происходит на самом деле? И зачем им понадобилось впутывать во всё это герцога Бургундского? Хороший вопрос. Но у меня на него нет никакого ответа. Проклятье, – неожиданно вырвалось у Таньги, – до чего же я глуп. Ведь я и не вспомнил о письме, который просил у герцога мой старый друг Монтегю. А ведь именно это письмо соединяет все недостающие звенья между собой. Если допустить, что герцога Бургундского использует орден, – продолжал упорно размышлять Таньги, – тогда многое становится ясным как божий день. Герцог Бургундский, убеждённый в том, что его притязания на престол одобрил сам Папа…отдаёт письменный приказ неким людям, которые…которые должны убить короля. Он убеждён, что после смерти короля он займёт престол. Но здесь появляется то самое злосчастное письмо. Если это письмо станет всеобщим достоянием, или, иначе говоря, Париж узнает, кто именно ответственен за смерть короля, – Таньги осёкся и тут же издал приглушённое восклицание: – Чёрт, да его убьют прежде, чем он успеет воспользоваться своим правом. И это ясно как божий день. Умрёт король, умрёт герцог Бургундский…и уж тогда загадочный претендент получит возможность завладеть троном. Выходит герцог Бургундский всего лишь игрушка в руках ордена. Они используют его и бросят, свалив все грехи на него… Надо отдать должное этим чернокнижникам, они знают что делают, – пробормотал под нос Таньги, – паутина соткана идеально. Осталось лишь ждать, пока в неё попадёт жертва. Что ж…попробуем помешать этим планам. Мне понадобится помощь. Нам двоим, не справится. Однако я и понятия не имею, кому можно довериться. По этой причине, будем рассчитывать, прежде всего, на себя и…на старых друзей.
Глава 26
Возвращение
Обстановка в замке Фацензак полностью отличалась от положения в Париже. Если в Париже кипели страсти, в замке, наоборот, царило полное уныние. С самого отъезда графини, Анна пребывала в печали. Она целыми днями бродила по саду и почти ни с кем не разговаривала. Слуги, а также немногочисленная стража замка, только и могли наблюдать за своей госпожой. Никто не осмеливался заговорить с хозяйкой. Исключение составлял лишь один. Это был молодой человек. Он вместе с остальными нёс службу, охраняя замок. Так вот этот человек несколько раз заговаривал с Анной. Она, как ни странно, чувствовала потребность беседовать с этим незнакомцем. Беседы всегда были короткие. Но они приносили Анне утешение на короткое время. Потом она снова погружалась в состояние полной апатии. Но в последние дни она чувствовала всё большую потребность видеть этого человека. Он так смотрел на неё. Она часто вспоминала его взгляд. Анна не могла дать точное определение этому взгляду. Это была нежность, мягкость, участие и ещё что-то непонятное для неё. Сама того не сознавая, она тянулась к нему. Выйдя во двор, она всегда искала его взглядом. Если он оказывался рядом, то непременно подходил к ней и приветствовал.
И сейчас, оказавшись во дворе, Анна поискала взглядом этого человека. Его нигде поблизости не оказалось. Она молча побрела в сторону сада. То есть сделала то, что делала все эти дни. Её привлекала не красота сада, а возможность побыть наедине со своими грустными мыслями. Здесь она чувствовала себя спокойней. Не замечая окружающей красоты, Анна устроилась на своей любимой скамейке под тенью могучего дуба, ветви которого наглухо перекрывали путь солнечным лучам. Лишь местами перед скамеечкой поблёскивали светлые пятна. И эти пятна перемещались, едва очередной порыв ветра принуждал трепетать листву на ветвях. Несколько раз глубоко вздохнув, Анна в сотый раз развернула письмо матери. Глаза её затуманились, когда она прочитала первые строки…
– Дорогая, любимая моя дочь, – писала ей мать, – я грешна. Грех мой велик, ибо я оставила тебя одну. Моя вина безмерна. Я буду молить господа, чтобы он даровал мне твоё прощение. Ты должна знать, Анна. Мы никогда больше не увидимся с тобой. Я не вернусь обратно. Отныне, у меня остался лишь один путь. Я должна убить собственного брата. Когда это произойдёт, я сама буду наказана. Заклинаю тебя, Анна, чтобы ты не услышала, чтобы не узнала,…не пытайся со мной встретиться. Ибо тогда мне будет гораздо тяжелей принять собственную…смерть.
