Уотти говорил правду. Леандр Харрингтон решил, что принесение в жертву его величеству сатане такой важной особы, как Девениш, необходимо обставить со всей возможной пышностью. Эта ночь откроет новую эру. Больше никаких склепов, никаких тайных собраний.
В дальнем конце зала был воздвигнут алтарь. Его затянули черным бархатом с серебряной каймой. На бархате четко выделялся перевернутый крест. Сам Харрингтон стоял за алтарем. На голове у него была традиционная маска дьявола с козлиной мордой и рогами. Пастор Лоусон застыл перед алтарем, приготовившись начать службу. Его лицо было скрыто под маской.
В зале стояли рядами скамьи для участников мессы, между ними был оставлен широкий проход. Огромное помещение было ярко освещено факелами.
Тяжелая дверь посередине противоположной стены вела в коридор, где находилась камера. Чтобы вырваться на свободу, Девенишу требовалось пересечь огромный, заполненный людьми зал.
Это, конечно, будет трудно, но бежать из склепа, подумал Девениш, было бы еще труднее. Удача, пусть меня ведет удача!
Может быть, ему удастся смешаться с «братьями», а потом, когда в зале поднимется переполох из-за того, что незадачливые тюремщики не ведут жертву, выскользнуть наружу. Девениш толкнул дверь — и замер.
Он ожидал, что здесь будет царить полумрак, а зал сиял светом. Надо менять план. Да и потом, если ему и удастся незаметно уйти, у него не будет никаких доказательств преступлений Харрингтона. Ведь тот, как только поймет, что он бежал, быстро распустит людей, уничтожит все улики и будет отрицать все обвинения, заявив, что Девениш просто не в своем уме.
Девениш взглянул на торчавшие у двери факелы, потом перевел взгляд на стоявшего за алтарем с воздетыми руками Харрингтона. Пастор Лоусон бубнил что-то себе под нос, изображая богослужение.
Й тут Девениша осенило. Схватив в каждую руку по факелу, он пошел по проходу к алтарю. Он был уже в центре зала, когда Харрингтон наконец заметил его.
— А ну назад! — закричал он, приняв Девениша за одного из своих подручных. — Еще рано! Тебя еще не звали! — Девениш, словно не слыша, продолжал идти. Харрингтон растерянно посмотрел в зал: — Братья! Хватайте его!
Никто не двинулся с места. Все завороженно следили за странной фигурой. Может быть, это посланец преисподней? Сопровождаемый испуганными взглядами, Девениш приблизился к алтарю и остановился, выставив перед собой факелы.
— Я дьявол, его величество сатана, — глухо, понизив голос до баса, проговорил он. — Явившийся сюда, дабы покарать вас за то, что осмелились докучать мне. Проклятие на ваши головы и да пожрет вас адское пламя!
Он швырнул один факел в Харрингтона и второй — в алтарь. Козлиная маска и бархатное одеяние мистера Харрингтона мгновенно вспыхнули. Второй факел, ударившись об алтарь, рассыпался огненными брызгами, объяв пламенем и его, и рясу пастора Лоусона.
В зале началась паника. Одних страх приковал к месту, и они в ужасе смотрели на адский огонь, другие же с криками «Пожар!» бросилиеь к выходу.
Впереди всех бежал Девениш. За ним, толкаясь и давя друг друга, мчались «братья».
Пламя, поглотившее Леандра Харрингтона, перекинулось на драпировки за алтарем и побежало вверх и вширь, наполняя зал дымом и удушливым запахом гари.
Девениш бежал, сдирая на ходу рясу и маску, к главным воротам аббатства, которые наверняка оставили открытыми для разъезда «братьев» по окончании их кровавого маскарада.
Он оборвал эту цепь жестоких убийств, причем так, что дело обойдется без скандала. А теперь необходимо поскорее вернуться в Трешем-Холл, чтобы никто не заподозрил, что он имеет какое-то отношение к тому, что случилось в аббатстве в эту роковую ночь.
Девениш не жалел о том, что сделал, — Харрингтон и его сообщники заслужили страшную кару.
Он постоял неподалеку от ворот, спрятавшись за дерево, — надо было подождать, пока уедут «братья», — потом вышел на дорогу.
Он брел, шатаясь от изнеможения, а за его спиной ночное небо заливалось заревом пожара. Девениш шел и думал о том, что надо дойти, потому что его ждет Друсилла, с которой он больше никогда не расстанется.
— Ты себя хорошо чувствуешь, дорогая? Друсилла подняла взгляд от книги, которую не читала.
— Да, спасибо. Просто немножко расстроена из-за Гилса.
Это была не вся правда. Она провела целый день в раздумьях, как поступить с письмом Хэла. Она все еще не потеряла надежды, что вот-вот приедет Роб Стэммерс, что-бы сказать, что все в порядке, или, еще лучше, покажется из-за поворота Хэл верхом на своем коне и со смехом спросит, с чего это они все так встревожились.
Ни тот, ни другой не появлялись. Гилс все еще пребывал в полубессознательном состоянии. Было из-за чего расстраиваться…
Пообедали они рано, мисс Фолкнер отправилась на покой, и Друсилла осталась одна. Внезапно дверь распахнулась и вбежала сиделка Гилса.
— Мадам, Гилс пришел в себя и хочет поговорйть с вами.
Друсилла, подобрав юбки, побежала на верх. Ворвавшись в спальню, она увидела, что Гилс сидит. Глаза на осунувшемся лице горели от возбуждений, щеки пылали, пальцы нервно теребили простыню.
— Что случилось, Гилс? Что с тобой? Он сбивчиво, путаясь в словах, забормотал:
— Дру, надо поговорить… Я должей, должен…
Друсилла присела на поетель и прикрыла ладонью его руки.
— Успокойся, Гилс, тебе приснилось что-то плохое?
— Нет, это был не сон, — ответил он, дрожа всем телом. — Знаешь, Дру, я вдруг вспомнил, что мне говорила Бетти, когда я в последний раз видел ее! Она сказала, что принимает участие в тайных собраниях, которые устраивает мистер Харрингтон в Маршемском аббатстве, что в них участвуют некоторые местные дворяне. Они все в масках, так что она не могла сказать, кто точно. Сначала она и другие девушки думали, что все это ради забавы, дворяне развлекаются. В склеп спускалась только одна из девушек, остальные ждали в доме, для них накрывали стол, они сидели и угощались, а потом джентльмены присоединялись к ним, ели и пили… и развлекались. — По мере того как Гилс говорил, он успокаивался, речь становилась внятнее и яснее. — Она сказала, что всем девушкам, которые ходили в Маршемское аббатство, дали денег и подарили по ожерелью. Когда девушки, одна за другой, стали исчезать, человек по имени Уотти говорил оставшимся, что им за хорошую службу якобы оплатили дорогу до Лондона и устроили там на доходное место и что и для них будет сделано то же самое, когда дойдет их очередь.
Бетти с нетерпением ждала, когда она отправится в Лондон, но однажды к ней прибежала ее подружка Кейт Хуби и рассказала страшную историю. Один из лакеев — он потом исчез — сказал ей, что все это выдумки, ни в какой Лондон никто не уезжал, На самом деле джентльмены поклоняются дьяволу и тех девушек, которые спускались в склеп, просто убивали, приносили в жертву. Лакей сказал также, что твоего мужа и камердинера мистера Харрингтона тоже убили, потому что они грозились сообщить обо всем властям.
