— Нет, я не любила Тима, — уверенно произнесла Саманта. Полюбив Кевина, она поняла, что до сих пор еще не влюблялась ни разу, ведь ни к одному мужчине она не испытывала такого щемящего чувства. Тем более к Тиму. Он ранил ее гордость, но не сердце.
— Хорошо, — с удовлетворением кивнул Кевин.
Саманта настороженно посмотрела на него. Как он не понимает, что лишь ухудшает ситуацию? Для них двоих не было будущего, во всяком случае приемлемого для Саманты, ибо она не желала всю жизнь прятаться от его семьи.
— Не вижу ничего хорошего, — бросила Саманта, входя в квартиру и сразу направляясь в кухню, чтобы поставить чайник.
— А с моей точки зрения, это прекрасно, — жизнерадостно заявил Кевин, следовавший за ней по пятам. Усевшись за сосновый стол, он с нежностью наблюдал за ее умелыми движениями.
— А как ты объяснил сестре мое присутствие в твоем кабинете? — спросила Саманта в надежде напомнить ему о непреодолимом препятствии для их отношений.
Кевин откинулся на спинку стула.
— А мне и не пришлось ничего объяснять.
Рука Саманты, ставившая чашку на блюдце, слегка дрогнула. Может, Эмма так привыкла видеть разных девиц в объятиях брата, что перестала даже спрашивать? Однако Саманта и сама понимала, насколько неубедительно это объяснение.
— Я рад, что ты не выбросила мои розы в мусорную корзину, — мягко заметил Кевин.
Желтые розы по-прежнему стояли в вазе в гостиной, но не из-за того, что она не хотела вытравить из памяти и из дома всякое воспоминание о Кевине, а просто потому, что рука не поднялась выбросить такую красоту.
— Розы? — нахмурилась Саманта, делая вид, что не сразу сообразила, о чем он говорит. — Ах, эти… В последнее время я почти не бываю дома, — небрежно отмахнулась она, ставя перед Кевином чашку с чаем и сахарницу.
Надо же, какой парадокс, пришло внезапно в голову Саманте: она любит этого мужчину, но даже не знает, пьет он чай с сахаром или нет.
Кевин улыбнулся ей через стол.
— Сегодня ты оказываешь мне гораздо более теплый прием, чем в прошлую субботу в самолете! — заметил он, поднося чашку к губам.
Что ж, теперь она, по крайней мере, знала, что чай он пьет без сахара. Хотя какая ей от этого польза, Саманте было невдомек. Вряд ли их еще когда-нибудь ждет совместное чаепитие.
— Не могла же я вести самолет и одновременно подносить тебе чай, — отозвалась она.
Кевин продолжал смотреть на нее смеющимися глазами.
— А я-то думал, что ты женщина, которая умеет все.
— В разумных пределах, — пробурчала Саманта, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Внезапно он посерьезнел и, потянувшись через стол, накрыл ее руку своей ладонью.
— Сэм…
Девушка отдернула руку, словно обжегшись.
— Кевин, я должна тебе сказать, что прощаться с тобой дважды в день не доставляет мне никакого удовольствия, — дрожащим голосом произнесла она.
— Почему? — спросил он.
— Потому! — с болью в голосе воскликнула она. Нервы у нее были натянуты до предела — казалось, вот-вот лопнут. Зачем он все затягивает? Почему не оставит ее в покое?
— А разве нам обязательно прощаться? — приглушенным голосом спросил Кевин.
— Я не из того теста, из которого получаются любовницы, — отрезала Саманта.
— Рад это слышать, — очень серьезно произнес Кевин. — Я и не отводил тебе эту роль в моей жизни.
— И слава Богу, — криво усмехнулась Саманта. — Генри раздавил бы тебя в лепешку, узнай он об этом.
Кевин наклонился вперед, сверля ее взглядом.
— Вот так-то лучше, — заметил он, когда Саманта неохотно подняла на него глаза. — Сэм, я люблю тебя, — с силой произнес он. — Я люблю в тебе все. И не могу представить себе жизни без тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
Теперь Саманта не смогла бы отвести от него глаз, даже если бы и захотела. Она ведь тоже любила его — все в нем. И жизнь без Кевина представлялась ей бесплодной пустыней. Но…
Между ним всегда будет стоять это «но»!
Неужели он ошибочно истолковал чувства Саманты? Она ведь ни разу не сказала, что любит его. Он сказал ей о своих чувствах еще днем, но она никак не отозвалась.
Кевин настороженно следил, как она встала из-за стола и отошла в сторону. Бейсбольная кепка по-прежнему скрывала ее роскошные волосы, и низко надвинутый козырек не позволял разглядеть выражение ее лица. Но зато он видел ее рот — такой нежный, который так хотелось целовать! — и тут уже он не мог ошибиться. Перед тем, как она отвернулась от него, ее губы слегка дрогнули. Невероятно, но несгибаемая Саманта, казалось, вот-вот расплачется.
Кевин медленно поднялся и подошел к девушке. Встав к ней лицом, он ласково снял бейсбольную кепку и поднял ее лицо к своему. Нет, он не ошибся: на густых ресницах повисли слезинки, готовые скатиться вниз.
— Сэм! — прошептал он растроганный до глубины души ее молчаливым горем. — Я люблю тебя! — И, обняв ее, крепко прижал к себе.
— Боже мой, Кевин, я тоже тебя люблю, — срывающимся голосом прошептала Саманта и, спрятав лицо на его груди, горько разрыдалась.
Она любит его! Все остальное было не важно!
Кевин чуть отстранился и заглянул в ее лицо. Глаза его так и светились любовью. Он осторожно стер слезы с ее щек.
— Не расстраивайся, родная. Эмма уже знала, кто ты, когда пришла сегодня ко мне в кабинет, — тихонько сказал он. Саманта вскинула на него глаза, слезы ее мгновенно высохли. — Разве она была похожа на разгневанную или мстительную фурию? — ласково поддразнил он, пытаясь ободрить Саманту.
— Да нет… — тяжело сглотнув, согласилась Саманта.
— Потому что у нее ничего такого и в мыслях нет, — радостно сообщил Кевин. — Должен признаться, что пережил немало неприятных моментов, думая о тебе и Тиме, но…
— Как ты не понимаешь? — Саманта в отчаянии вырвалась от него. — Как бы мы ни любили друг друга, твоя сестра никогда не переживет того, что из-за меня Тим ее бросил, а ты никогда не сможешь забыть, что у меня был роман с женатым мужчиной, пусть даже я и не знала об этом!
Кевин вдруг представил себе, как рассердилась Саманта, узнав правду про Тима. Он не позавидовал бы мерзавцу, доведись ему снова с ней встретиться!
— Когда я говорил о неприятных моментах, Сэм, я имел в виду то, что я боялся, вдруг ты его еще любишь. — Кевин решил, что не стоит еще больше расстраивать девушку, рассказав о намеках Тима на то, что их отношения еще не исчерпаны. Не дай Бог, Саманта об этом узнает: она ведь может придушить придурка. Он, конечно, того заслуживал, но не садиться же ей из-за него в тюрьму.
— Мало мне боли, так ты меня еще и оскорбляешь! — воскликнула Саманта. — Да я его видеть не могу! Кстати, я ясно дала ему понять, что о нем думаю, уже после той встречи в ресторане, а когда папа показал мне отчет частного детектива, я чуть не умерла! — Она с отвращением покачала головой. — Сейчас я уже не понимаю, как могла вообще им увлечься.
