Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Все тот же молчаливый молодой человек вкатил маленький столик, на котором стоял поднос с серебряным кофейником и круассанами.
– Вы плохо завтракали, но хорошо и неутомимо трудились до рассвета, – сказал насмешливо месье Антуан.
Он знал и это!
Я молча, торопливо, жадно ел.
– Боюсь, мне более не удастся отправить вас в прошлое. Как только я объяснил вам технику, ваше сознание встало на страже. Вы огорчены, не так ли? Но и… обрадованы, сознайтесь. Ибо человек жаждет чуда и одновременно… боится его. Жаждет непонятного, но мечтает его тотчас объяснить. Как сказано у вашего классика: попросим самого маэстро Воланда разоблачить технику его фокусов… Вообще, человек – животное, живущее всегда между крайностями. К примеру, между скорбями, если вы бедны, и скукой, если вы богаты.
Я допил кофе, и он сказал:
– Однако вернемся к нашему исследованию. Итак, наш сегодняшний герой – претендент номер два. Во всяком случае, уже в XVIII веке многие исследователи считали именно его «Человеком в железной маске».
Месье Антуан позвонил в колокольчик, и все тот же молчаливый слуга внес портрет в массивной золотой раме. И поставил его на пол, прислонив к стене напротив кресла с львиными головами.
– Я недавно купил этот портрет, – сказал месье Антуан. – Его нарисовал Шарль Лебрен – первый живописец короля Людовика XIV.
На портрете в точно таком же кресле с высокой спинкой сидел господин в черной одежде.
– В то время придворные были пестро разодеты, как павлины, но серьезные люди, то бишь чиновники, финансисты и судейские, ходили исключительно в черном. Но черная одежда господина на портрете из очень дорогой ткани. Ее оживляет, как видите, белая пена столь же дорогих кружев, из-под которых видны тонкие изящные руки. Правая рука держит перо, готовясь подписать бумагу, возможно, меняющую чью-то судьбу. Обратите внимание на пальцы. Пальцы опытного любовника, знающего толк в самых утонченных ласках. У господина хищный галльский нос и ухоженные усики а-ля Ришелье с опущенными вниз кончиками – обычное украшение тогдашних бюрократов. Высокий лоб полузакрыт волосами, спускающимися на плечи. Но какова улыбка! В ней насмешка, пресыщение, разочарование, которые даруют Власть и Деньги. Перед вами, мой любезный друг, знаменитый Николя Фуке. В 1657 году, когда Лебрен писал этот портрет, Николя Фуке был суперинтендантом, по-нынешнему – министром финансов и олигархом, богатейшим человеком Франции, некоронованным владыкой страны. Но каков портрет! Вот о таком портрете писал ваш Гоголь. Схвачено не просто сходство, но опаснее – душа! Я не удивлюсь, если в мое отсутствие он выходит из рамы, разгуливает по дому или сидит вот в этом, так хорошо знакомом ему кресле короля. Сегодня мы с вами отправимся в удивительное поместье, принадлежавшее этому господину. Оно недалеко от Парижа. Именно там разыгрался главный акт драмы. Весьма важная часть истории, которую нам предстоит раскрыть. – И добавил, усмехнувшись: – Во всяком случае, сегодня этому поместью придется поведать нам многое.
Между тем лежащие на столе часы в виде золотого полумесяца пробили десять. Тотчас в квартире начался великолепный концерт. Множество часов в разных комнатах начали отбивать время. Одни били вместе, другие порознь, спеша друг за другом. Их звучанье было божественной музыкальной эстафетой, летевшей из комнаты в комнату.
Все тот же молодой безликий человек объявил:
– Автомобиль у подъезда, месье.
– Мы спустимся ровно через минуту, – сказал он слуге. Я запомнил эту фразу. Именно после этих слов, как-то лукаво усмехнувшись, он спросил меня:
– Который час?
Вопрос был странен, только что во всех комнатах часы били десять ударов.
– Нет-нет, ответьте точнее.
– На моих две минуты одиннадцатого, – ответил я.
– Запомните свой ответ… Уже вскоре он может оказаться для вас весьма интересным. Но перед нашим отъездом я хотел бы вкратце обрисовать вам жизнь Николя Фуке, изображенного на этом портрете. Жизнь весьма поучительную, которую, уверен, вы когда-нибудь опишете, она достойна стать содержанием отдельного произведения на модную тему ОЛИГАРХ И ВЛАСТЬ. Так что считайте рассказанное моим вам подарком.
Мода на большие деньги
Итак, Николя Фуке. Уже во времена Ришелье они вошли в большую силу, эти люди в черном платье… Король, принцы, придворная аристократия, мушкетеры, гвардейцы – все транжиры. Их дорогие лошади, перья на шляпах, раззолоченные камзолы, кожаные перевязи шпаг, модные плащи и шпоры требовали кучу денег. До появления Ришелье аристократы часто брали взаймы у ростовщиков и банкиров, но отдавали редко. Когда, отчаявшись получить долг, скучные заимодавцы являлись домой к знатному человеку, их в лучшем случае вежливо выпроваживали, или, – он прокричал с неожиданной яростью, – слуги попросту спускали мерзавца с лестницы!!! Но во времена Ришелье все изменилось.
Ришелье был великолепным дельцом. У него была голодная любовь к деньгам выбившегося из бедности человека. Он сумел ввести моду на деньги. Теперь родовитый аристократ должен быть богат, если хотел быть «комильфо». При кардинале шутки аристократов с неотдачей долга стали опасны. Люди в черном, то бишь судейские, беспощадно описывали имущество родовитых должников. И во второй половине XVII века еще один меланхолический философ, месье Лабрюйер, написал: «Уста прохожих на улицах больших городов только и произносят нынче такие слова, как «вызов в суд», «опись имущества», «долговая расписка», «протест векселя».
Вслед за Ришелье пришла его тень – кардинал Джулио Мазарини. Он продолжил моду на деньги, присовокупив к ней моду на взятки. «Что такое взятка? Взял и сделал», – шутка из той эпохи. Мазарини мог многое… но не мог одного – сделать что-нибудь даром. Про него говорили: «Тысячу экю – возьмет, но одно экю тоже возьмет». Состояние Мазарини, описанное после его смерти, потрясает – 40 миллионов ливров… в два раза больше состояния Ришелье! После его смерти деньги достались родственникам. Как положено итальянцу, он любил семью. Чтобы король не отнял у родичей деньги после его смерти, кардинал завещал Людовику, королеве и Франции свою знаменитую коллекцию – 200 античных статуй, 500 картин великих мастеров, несколько сотен старинных манускриптов и, конечно, бесценные бриллианты. Любовнице-королеве оставил огромный бриллиант «Роза Англии», королю – «Восемнадцать Мазарини» – восемнадцать несравненных бриллиантов. Граф Сен-Жермен считал камни Мазарини «самыми красивыми в Европе». Граф сумел приобрести два из них, и сейчас они у вашего покорного слуги. Я собираю драгоценные камни, ибо они хранят электричество владельца. Когда мне нужно поговорить с ушедшим, я держу в руках принадлежавший ему камень.
Вот при этих двух кардиналах окончательно родились новые времена. Теперь в моде были не только честь, храбрость и благородство, но и деньги! В эти новые времена и преуспела семья Фуке. При Ришелье отец Николя Фуке стал ближайшим помощником кардинала, в его руках была морская торговля и флот. Но денег едва хватало, ему пришлось кормить целую детскую армию: любимая жена родила 12 детей. К тому же он, к изумлению коллег, был честен. Так что его сын, наш герой Николя Фуке, получил очень небольшое наследство. Зато ему досталось то, что важнее денег, – связи отца. Благодаря отцу юный Николя хорошо известен самому Ришелье. Под покровительством великого кардинала он быстро шагал по ступеням карьеры – советник в парламенте, интендант по вопросам финансов в провинции и так далее… После смерти Ришелье Николя начал так же преданно служить новому хозяину – кардиналу Мазарини. Во время Фронды оказал большие услуги кардиналу и королеве… В награду (и за большую взятку) Мазарини назначил Фуке одним из двух интендантов финансов… И вскоре (уже за баснословную взятку) сделал Фуке главой финансов Франции – суперинтендантом. Но кардинал заставил его хорошо потрудиться на этом посту. Именно с помощью Фуке Мазарини утроил свое фантастическое состояние.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
