Хит, кивнув, улыбнулась, дав понять, что полностью согласна, ни на секунду не забывая о том, что этот человек одним росчерком пера может отстранить ее от расследования на неопределенное время.
— Сразу же скажу, что я не заинтересован в том, чтобы затягивать лечение, — произнес Кинг, словно прочитав ее мысли. Как будто он твердо знал, о чем именно она сейчас думает.
Он задал еще несколько вопросов; некоторые из них повторялись в анкете. О сне, о потреблении алкоголя, о том, не чувствует ли она себя нервной, часто ли испытывает тревогу. По выражению лица Лона Кинга нельзя было сказать, доволен ли он ее ответами, или Никки уже выкопала себе могилу.
— Думаю, что не ошибусь, если на один из вопросов отвечу за вас положительно — то есть вам много раз приходилось быть свидетелем событий, связанных с угрозой жизни.
— Я же работаю в отделе убийств, — пожала она плечами.
— А как насчет подобных событий в личной жизни? Не считая работы?
Хит как можно короче рассказала об убийстве матери, в то же время стараясь не показаться замкнутой и немногословной. Когда она закончила психолог, помолчав, мягким голосом радиоведущего произнес:
— Такое событие в девятнадцать лет может оказать влияние на всю жизнь. Бывает ли так, что события вашей жизни заставляют вас возвращаться мыслями к этой трагедии, переживать ее заново?
Никки захотелось рассмеяться и воскликнуть: «Каждый день», но затем она испугалась, что ее отстранят на полгода и она уже не расстанется с психоаналитиком, и сказала:
— В этом нет ничего особенного. На работе мне приходится иметь дело с родственниками и близкими убитых. Если это и напоминает мне о событиях моей жизни, то собственный опыт лишь помогает общаться с ними и эффективнее вести расследование.
Но Кинг не торопился вручать ей медаль. В ответ она получила только «Ясно».
— А как насчет ассоциаций с убийством матери? Вы никогда не обнаруживали, что избегаете людей или вещей, которые напоминают вам о нем?
— Гм…
Хит откинулась на мягкие подушки и посмотрела в потолок. За спиной у нее негромко щелкала секундная стрелка часов, и сквозь закрытое окно кабинета на двенадцатом этаже доносился успокаивающий шум Нью-Йорка. Никки рассказала доктору только о пианино в гостиной. О том, что она не может заставить себя играть на нем, объяснила почему. Он молча слушал. Другой непроизвольной реакцией, о причине которой она догадалась только сейчас, было отдаление от отца. Никки всегда считала, что виной тому он сам, но заговорить об этом у психоаналитика значило открыть ящик Пандоры, и поэтому она остановилась на пианино и даже спросила, плохо это или хорошо.
— Нет плохого и хорошего. Мы просто поговорим с вами, и тогда сложится целостная картина.
— Прекрасно.
— Ваш отец еще жив?
Этот человек психолог или медиум? Никки рассказала о разводе родителей, отметила, что общаться с отцом стала реже, но сохранила с ним сердечные отношения, а отдаление приписала ему, а не себе, что было в любом случае отчасти правдой.
— Когда вы в последний раз общались с отцом?
— Пару часов назад. Я позвонила ему, чтобы исправить вред, причиненный моим начальником, который отправил человека допросить отца об убийстве матери.
— Итак, это вы сделали шаг навстречу.
Хит уверенно сказала «да», вспомнив первый признак посттравматического стрессового расстройства — стремление избегать людей, напоминающих о психической травме.
— И как он отнесся к этому?
Никки вспомнила ворчание и бряканье льда в бокале.
— Скажем так, он был выведен из равновесия. — Психоаналитик не стал задерживаться на этом и перешел к вопросу о ее отношениях с мужчинами.
— Из-за моей работы трудно поддерживать постоянные отношения, и вы, возможно, это знаете.
— Почему бы вам самой не рассказать мне?
Правдиво, но кратко Никки обрисовала свою личную жизнь за последние несколько лет; самые длительные отношения связывали ее с Доном. Она преподнесла Кингу ту же версию, что и детективу Капарелле вчера вечером: партнер по ближнему бою с дополнительными преимуществами. Потом рассказала о Джеймсоне Руке. Единственный раз за весь разговор врач отвлекся — спросил, не тот ли самый это знаменитый журналист. Никки воспользовалась этим для того, чтобы начать рассказ об их встрече в участке прошлым летом, отметила, что, несмотря на то что они с Руком не изменяли друг другу, они официально не были парой. И тем не менее она не спала с Доном.
— Как вы справляетесь с воспоминаниями о вчерашнем убийстве?
— Это нелегко. — Никки подумала о бедном Доне и едва не заплакала, но ей удалось сдержаться. — Главным образом я стараюсь отложить это на потом.
— Прошлой ночью с Доном — у вас была чисто дружеская встреча?
— Да, — быстро ответила Никки.
— Вы поторопились. Это для вас больная тема?
— Вовсе нет. Мы с Доном вернулись с тренировки. В нашем спортзале. Он поехал ко мне, чтобы принять душ. А потом началась стрельба.
— Душ. А где в это время был мистер Рук?
— У себя дома. Мы поссорились, и я… мне нужно было выпустить пар. — Лон Кинг отодвинул в сторону анкету и, сложив руки на коленях, пристально взглянул на нее. Чтобы нарушить напряженную тишину, Никки пробормотала: — Признаюсь, меня посещали разные мысли, но…
— Вы говорили, что не считали мистера Рука своим официальным и единственным партнером.
— Нет, но…
— Как вы думаете, откуда у вас появились, как вы выразились, «разные мысли»?
— Не знаю, — Никки удивила саму себя, спросив: — А вы как думаете?
— Это можете знать только вы, — ответил психолог. — Люди сами себе устанавливают правила касательно того, что такое измена. И у каждого человека есть собственная причина придерживаться этих правил — или не придерживаться.
Никки последовала его примеру и на этот раз сама промолчала в ожидании продолжения. Доктор не заставил себя ждать.
— Иногда… заметьте, лишь иногда… во время кризиса человек пытается справиться с болью, придумывая себе новую боль. Это как бы подсознательная попытка переключить радиоприемник в голове на другую волну страдания. Почему вы поссорились с мистером Руком?
Никки, вначале державшаяся настороженно, расслабилась. Несмотря на то что они углублялись в личные переживания, Хит чувствовала себя спокойно, чувствовала, что может довериться этому человеку. Она рассказала об обвинениях Рука насчет ее «брони», о том, что это послужило началом тяжелого разговора.
— Почему эти слова так сильно подействовали на вас, как вы думаете?
— В последнее время Рук был слишком настойчив в некоторых вопросах, и это мне не нравилось.
— А именно?
