Наклонив голову, Руарк жадно припал к ее губам. Энджелин обвила руками его шею и, прижавшись к любовнику всем телом, отдалась восхитительному блаженству этого поцелуя. Он снова расшнуровал корсет, который только что с таким трудом затянул. В мгновение ока и корсет, и рубашка, и панталоны очутились на полу, образовав весьма живописную груду вместе с его рубашкой и брюками. Руарк подхватил Энджелин на руки. С ее ног свалились шелковые бальные туфельки, но он даже не заметил этого, а продолжал покрывать неистовыми поцелуями ее губы. Когда они оказались на кровати, на Энджелин, неизвестно почему, оставались лишь тонкие белые шелковые чулки…
Досадуя на себя за неловкость, Энджелин торопливо пыталась прикрепить обруч кринолина к нижнему краю корсета. Нынешняя модель была не столь громоздка, как предыдущая, — теперь обруч кринолина располагался лишь сзади, а не обхватывал всю фигуру целиком.
— Боюсь, наше опоздание будет выглядеть неприличным, — заметила она, натягивая на кринолин белую нижнюю юбку.
Тем временем Руарк, мужественно игнорируя страдания, которые доставляли ему израненные пальцы, пытался вдеть запонки в манжеты.
— Хорошо, если мы вообще попадем сегодня на бал. Я с трудом двигаю пальцами!
Энджелин тут же с готовностью помогла ему, а затем принялась за свою прическу. Скрутив основную массу роскошных длинных волос в низкий пучок и украсив его наколкой из красного тюля с рюшами и черными павлиньими перьями, она намеренно оставила свободными несколько пушистых локонов, распустив их по плечам.
Удовлетворенная результатом, Энджелин облачилась в платье из красного шелка и бархата. Сильно декольтированный лиф выгодно подчеркивал ее стройную талию, а узкие рукава оставляли открытыми молочно-белые плечи и изящные руки. От талии это великолепное одеяние расходилось по бокам широкими складками, и здесь алая ткань была красиво расшита золотой нитью. На спине под платье был подложен турнюр, а начиная с кринолина, оно ниспадало до полу роскошным шлейфом, красиво колыхавшимся в такт грациозной походке Энджелин.
— Ты просто великолепна! — с восхищением и гордостью признал Руарк. — Сегодня ты затмишь красотой всех женщин на балу…
Еще раз окинув ее внимательным взглядом, он добавил с лукавой усмешкой:
— Могу поручиться, при виде тебя поднимется не одна бровь!
Он наклонил голову и провел языком по соблазнительной выпуклости ее груди.
— А уж при виде этих прелестей, моя дорогая, поднимутся не только брови…
Энджелин, смущенная его замечанием, вспыхнула, сравнявшись цветом со своим платьем.
— Руарк Стюарт, твоя реплика — просто верх непристойности! — пожурила она его.
Он довольно усмехнулся и набросил ей на плечи белую шерстяную накидку.
Глаза Энджелин сияли от восторга, когда она в объятиях Руарка кружилась по залу. Заметив по его взгляду, что он искренне восхищается ею, она от избытка чувств воскликнула:
— Ах, Руарк, за эти четыре долгих военных года я почти позабыла, что такое настоящий бал!..
— Рад это слышать, мэм, — ответил он, шутливо кланяясь.
Ему и в самом деле доставляло большое удовольствие видеть ее такой веселой и жизнерадостной. Одного взгляда на Энджелин Хантер было достаточно, чтобы у мужчин перехватило дыхание, а в груди большинства женщин поселилась зависть. К счастью, незаконная связь Энджелин с Руарком Стюартом давала дамам возможность скрывать эту зависть под маской праведного возмущения столь неподобающим ее поведением.
Бал продолжался, и Энджелин не могла не заметить, какому остракизму подвергают ее здешние дамы. Однако отнеслась к этому с достоинством, а затем, осмелев, начала даже наслаждаться создавшейся ситуацией, встречая надменные взгляды простодушной, невинной улыбкой.
Несколько наиболее отважных представителей мужского пола, привлеченные сказочной красотой незнакомки, рискнули пригласить ее на вальс, но основными партнерами Энджелин были Руарк и Ти Джей Грэм.
Музыка смолкла, и Энджелин с Ти Джеем пошли выпить по бокалу пунша. И тут молодая женщина пожаловалась:
— Я чувствую себя, как солдат-конфедерат, бесстрашно подставляющий грудь под пушки янки!
Ти Джей усмехнулся:
— Не падайте духом, Энджелин! Не только вы в этом зале непопулярная личность. Многим здесь неприятно и мое присутствие…
Энджелин иронически улыбнулась:
— Вы же прекрасно понимаете, Ти Джей, за что так ненавидят меня эти благочестивые леди. Вовсе не за то, что я южанка. Думаю, большинство из них и понятия не имеют, кто и против кого сражался в этой войне!
От внимания Ти Джея не ускользнула нотка горечи в ее голосе. Энджелин выглядела сейчас такой несчастной, что ему вдруг захотелось прижать ее к сердцу и успокоить.
— Послушайтесь моего совета, ангел мой, — не давайте им сбить себя с ног, — мягко произнес Ти Джей.
Энджелин ответила ему робкой улыбкой:
— Боюсь, я оказалась гораздо чувствительнее, чем предполагала. Хотя разве могла я ожидать, что ко мне отнесутся по-другому?..
— А вы пробовали говорить на эту тему с Руарком? — поинтересовался Ти Джей.
— А как он может помешать этому? — удивилась она.
— Он может жениться на вас, Энджелин.
Она удивленно взглянула на него, ожидая увидеть улыбку, но, как ни странно, в темных глазах Ти Джея больше не было лукавого огонька. Энджелин поняла, что он говорит вполне серьезно.
— Видите ли, Ти Джей, Руарк меня не любит. Разве он не говорил вам, что вовсе не собирается на мне жениться?
В обществе Ти Джея Энджелин чувствовала себя легко и свободно и могла позволить себе быть с ним откровенной.
— Я всегда считала, что между такими старыми друзьями, как вы, нет и не может быть никаких секретов!..
— Да, он говорил мне, — подтвердил Ти Джей, но по его улыбке чувствовалось, что у него имеется на сей счет собственное мнение.
Руарк, который в это время обсуждал что-то с группой джентльменов, обернувшись, заметил, что Энджелин и Ти Джей углубились в беседу. Он торопливо извинился и поспешил к этой паре. Обняв Энджелин за плечи жестом собственника, Руарк попытался выдавить из себя беззаботную улыбку:
— Ну, что это вы тут затеваете? Нападение на арсенал?
Легкомыслие Руарка показалось Ти Джею невыносимым. На мгновение в его глазах сверкнул гнев.
— Мы говорили о том, мой дорогой друг, когда, наконец, начнется главное развлечение сегодняшнего бала.
И, вкладывая в свои слова весь отпущенный ему природой сарказм, добавил:
— Как ты думаешь, что ожидает Энджелин и меня — нас повесят или бросят на съедение львам?
При виде удивленного взгляда Руарка раздражение Ти Джея как будто улеглось, и он спросил уже гораздо более спокойным тоном:
