Мертвый лось поднимался. Он широко расставил черные культи ног, уперся ими, странно наклонившись. Кожа животного, черная, спекшаяся, отваливалась пластами, открывая сожженное, еще дымящееся, парящее мясо. Сверкал белый череп, безгубый оскал открывал желтые зубы. Лишь запорошенные пеплом огромные могучие рога напоминали о гордости живого животного. Глаза лося стали белыми, мертвыми — млечные пуговки без ресниц и радужниц глядели на борющихся.
Магвер тряхнул головой. Чудище, нападавшее на Дорона, и внезапно оживший труп, поднятый с земли таинственной силой, — не мираж. Жар палил язык и глаза, пылал над животом, плавил ногти. В глазах темнело. Магвер с трудом удерживал равновесие. Чтобы поднять голову, требовалось громадное усилие.
Дорон прыгнул. Рубанул. Его карогга врезалась в пламя, уперлась во что-то твердое. Огненная лапа прошлась по голове Листа. Он едва успел уклониться.
Лось поднял голову. Из его выгоревшего до позвонков горла вырвался хриплый звук, похожий на тот, которым кричало чудище, немного напоминающий змеиное шипение, но в десятки раз более сильный и в сотни раз более могучий.
Магвер тряхнул головой. Хотел встать. Поднял одну руку, но тут же потерял равновесие и зарылся лицом в пепел.
Дорон отклонился, потом резко выпрямился, нанося удар, и чудище предвидело это: огонь на мгновение распалился, тварь отскочила, швырнув в лицо Дорону пригоршню искр. Они разгорелись, превратились в сноп огня, будто лоскут пылающей тряпки поплыл к Листу, чтобы охватить его и сжечь. Дорон одним взмахом перерезал полотнище, прыгнул в вырубленный разрыв.
Из-за деревьев на призыв лося выходили животные. Безлапый волк — черные мускулы, покрывающие желтые кости, одни лишь глаза сверкают в желтом черепе, лесной кот, еще горящий, хоть и спокойный, идущий беззвучно, как это свойственно кошкам. Кабан, ничем не отличающийся от обычного, если б не то, что вместо клыков у него из пасти вырывались два языка пламени. И другие животные, горящие и сгоревшие, мертвые и живые, все одинаково страшные. Они шли на зов лося к Дорону и огневику. Магвер понял, что если они успеют, то судьба Листа будет решена. Он попробовал встать. Покачнулся, но удержался на ногах.
Загорелся левый рукав куртки Листа. Дорон крикнул, резко отступил, тряхнул рукой. Это не помогло, тогда он упал на землю, прижимая руку, гася огонь. Огневик прыгнул к человеку. За мгновение до этого резкое движение немного пригасило его пламя и Магвер увидел огромный черный обугленный труп.
С неба свалилась сова. Распростертые крылья колотили по воздуху, удерживая черное тело. Сова закружила над борющимися. Со всего размаха ударила в приоткрытую спину Дорона. Лось снова зашипел. Животные ответили ему общим хором.
Магвер схватил топор. Медленно пошел на лося.
О Земля, как же больно!
Огневик прыгнул на катающегося по земле Дорона. Ненадолго огонь заслонил Листа.
Неестественно выгнутая шея лося мерно раскачивалась. Животные были все ближе. Сейчас они минуют Магвера и тогда в кольце останутся только лось и чудище. Магвер ускорил шаг.
Дорон сумел увернуться, красный след расцвел на его щеке, пепел облепил губы. Но стоило ему подняться, и он тут же направил острие карогги на противника.
Магвер сделал еще один шаг. Он уже рядом.
Шипение лося оборвалось. Животное повернуло морду к человеку, белые мертвые глаза глядели на Магвера так, что тот вздрогнул. Ни одно нормальное существо так не смотрит. Ни один человек, животное или рыба.
Последним усилием воли, собрав остатки сил, он поднял топор и ударил. Шея лося хрустнула, позвоночник разлетелся, будто соломинка. Голова упала на землю и в тот же миг замерли все животные. Огневик остановился. Пораженный, опустил огненные руки. Дорон прыгнул к нему и, почти погрузив лицо в пламя, ткнул.
Страшный стон взвился в небо. И шипение. И вздох.
Магвер потерял сознание.
17. СТИХИИ
Пепел уже совсем остыл, было холодно, надвигалась ночь. Магвер поднял голову. Он лежал на боку, подтянув ноги к животу, погрузив руки в пепел. У него не было сил подняться. А подняться было необходимо.
Он охнул и пошевелился, тело болело после вчерашнего бега и всего остального… Он резко перевалился на спину, потом, постанывая, начал подниматься на ноги. В голове шумело, как после кувшина водки, мир казался выгоревшим и мрачным.
Неужто все это был мираж, видение? Лось, жутко горящее создание, животные? Мираж?
Но ведь…
Там Дорон. Он лежит неподвижно, значит, к нему надо подойти. О Земля, как тяжело переставлять ноги…
Он раскинул руки, припомнил прыгунов, ходящих по растянутой между деревьями веревке, которых видел когда-то в Даборе. Им, надо думать, не труднее, чем ему сейчас.
Он пошел, ноги увязали в пепле, клубы пыли выбивались из-под ног, затягивая все вокруг. Наконец Магвер добрался до неподвижного тела, наклонился. Лицо Дорона было красным, словно ошпаренным, волосы на лбу выгорели, брови и борода тоже. Только зеленый листок на щеке казался чистым, как свежая весенняя травка. Он жил.
Магвер вздохнул, поднял голову. И тут увидел торчащие из земли лосиные рога.
* * *
Раздетый Дорон лежал не шевелясь. Все тело было покрыто небольшими ранками и ожогами, губы запеклись, глаза кровавые. Магвер медленно и тщательно втирал в кожу Дорона мазь из трав и медвежьего жира.
Под вечер, немного придя в себя, Дорон заговорил:
— Существуют четыре силы, владеющие миром, четыре стихии образуют его целое, из них состоит все, что было, есть и будет. Земля, воздух, вода и огонь. Люди не знают их имен, хоть знают об их существовании, сами им служат и берут в услужение. Но мало кто помнит о первоначале, о четырех причинах вещей.
Человек — дитя Земли. Именно сила Родительницы охватила владением своим значительную часть мира. Из ее кости родились деревья, брат которых человек. Люди знают ее силу, доброту и благословение. Потому-то кладут ей поклоны, поэтому почитают Круги. Сила Земли переходит на людей, рожденных на камнях Круга, ее могуществом пользуются Матери и Ловцы. И я тоже. Многие думают, что иные миры не существуют. Они слепы и глухи, ибо не видят того, что рядом. Но я знаю часть истины, я слышал песнь Священного Гая, песнь о сотворении мира, борьбе стихий и разделе пространства между ними.
В центре мира находится земля. Ее окружает вода, воздух — над ней и огонь — внизу. Так же как Родительница породила людей и деревья, так воздух и вода породили своих детей, часто враждебных нам.
Четыре силы либо противостоят друг другу, либо взаимопронизываются. Установив первоначальное равновесие, они не пытаются его нарушить. Там, где они сосуществуют, может возникать зло, но может и добро. Это зависит уже только от людей или других творений. Человек знает, как пользоваться всеми стихиями, но только Земля — его истинная мать. Огонь согревает зимой, на нем мы выпекаем хлеб и готовим пищу, огнем пользуемся для выжигания пущи под новые поля. Но он может пожрать наши дома, село, город. Вода необходима для жизни, но неожиданный ливень может смыть молодые посевы, а вышедшая из берегов река — залить поселки. Воздух дает дыхание, но вихрь захватывает людей, валит лес, уничтожает поля.
