Когда Ди повернулся на звук — такой знакомый влажный всхлип пронзенной плоти, — из груди Майерлинга уже торчала стальная стрела. Мгновенно, ориентируясь по углу входа, охотник рассчитал, откуда она прилетела, — и серебряная молния выстрелила из его правой руки. Игла ударилась о высокий потолок, чуть-чуть не попав в фигуру, легко, по-паучьи метнувшуюся в сторону.
— Боргов!
Да, Ди тоже узнал брата Лейлы. Но только Боргов ли это? Огромная зияющая дыра в животе, лохмотья внутренностей, клочки сухожилий и осколки костей. Оба бедра великана начисто лишились плоти, так же как и правая часть лица — голый череп торчал наружу, не прикрытый даже полоской кожи. Хищные муравьишки, как всегда, постарались на славу.
Расхохотавшись как безумный, Боргов закричал:
— Ты следующий, урод!
Заостренные прутья сорвались с тетивы, но Ди одну за другой отразил все стрелы. Труп частично утратил прижизненное мастерство. Перескакивая с места на место, то и дело меняя угол атаки, Боргов устремился к стене. В скорости своей он не сомневался. Скорости, которую развивал при жизни.
Секундой позже белые вспышки, ударив снизу вверх, вертикально, вошли в его плечо и макушку, хотя Боргов был уверен, что здесь, на потолке, его достать невозможно. Если бы дело было только в повреждениях, у Маркуса, и без того мертвого, проблем не возникло бы. Однако, благодаря сверхъестественной сноровке Ди, одна из деревянных игл, срикошетив, раздробила правую лодыжку, обглоданную муравьями до кости. Уцелевшая нога уже не смогла удерживать двести двадцать пять фунтов мертвого веса, и массивное туловище Боргова полетело вверх тормашками с высоты тридцать футов и рухнуло на твердый пол вестибюля.
— Проклятие! — вырвалось из едва прикрытой плотью грудной клетки. — Но если его память не подводит меня, я могу еще кое-что.
Кошмарная правая рука Боргова — кости с жалкими ошметками мяса — потянулась к карману штанов.
Бродяга, что залез в поисках еды в припаркованный перед космопортом автобус, подпрыгнул, услышав негромкий хлопок. Взрыв покачнул одну из кроватей в глубине салона.
Окруженный неземной аурой Ди шагнул к Боргову, но тут дорогу ему преградил молодой человек.
— Ну вот и ты, Гров, — сказал труп Боргова голосом Боргова. — Делай свое дело! Убей всех этих гадов!
Он еще не закончил говорить, как Ди прыгнул. Длинный меч обрушился на плечо юнца, и прошел сквозь него, как сквозь воду.
Юноша даже не взглянул на охотника. Он смотрел на длинноволосую девушку, рыдающую над фигурой в черном, — и румяное лицо его вдруг омрачила печаль. Молодой человек слабо покачал головой.
— Гро… Гров?! — задохнулся, не веря своим глазам, Боргов.
Губы мертвеца еще шевелились, складывая имя, а юноша вдруг стал прозрачным — и быстро испарился.
Нестерпимая боль заставила иссохшую мумию Грова сесть, и любопытный бродяга, подкравшийся к койке, тотчас же грохнулся без сознания, увидев возникшего из ниоткуда юношу. Молодой человек грустно посмотрел на подергивающееся тело — свое настоящее тело — и плотно прижался к нему, в ту же секунду начав таять, сливаться с хилой плотью. Дрожь пробежала по сидящему в кровати. Больше он не шевелился.
Тем временем Ди, подойдя к телу Боргова, опустил левую ладонь на грудь мертвеца. Раздался пронзительный крик. Крик слышался из ноги великана.
Что-то заворочалось под остатками кожи, заерзало, дюйм за дюймом поползло к груди, словно вытягиваемое за веревочку. Через бедра, через живот, сквозь торчащие из зияющей раны потроха — и, когда нечто оказалось прямо под ладонью Ди, месиво из мяса и костей завибрировало. Машира завизжал, но длились его муки недолго.
Ди отвел руку. Из приоткрытого крошечного ротика на его ладони торчало нечто вроде извивающегося рыбьего хвостика, который вскоре исчез. Захрумкали, пережевывая деликатес, маленькие зубки, алый язычок, высунувшись, облизал губы — и личико исчезло.
Отвернувшись от Боргова, который превратился теперь в настоящий труп, Ди направился к девушке, скорчившейся рядом с Майерлингом. Лейла, проверив ее пульс, безнадежно покачала головой. На щеках девушки-охотника блестели слезы.
Один из когтей Майерлинга вонзился в девичью грудь. Девушка сама подняла мертвую руку любимого и сама заколола себя черным кинжалом.
Ди смотрел сверху вниз на удивительно умиротворенное лицо мертвой, и взгляд его был усталым. А в ушах вдруг зазвучали слова Лейлы. «Такая сильная любовь… Почему же все должно закончиться плохо?»
Человек и аристократ — они умерли, как и жили. Человек — как человек, вампир — как вампир…
— Она сказала тебе спасибо, — с отсутствующим видом уронила Лейла.
Ди вытащил из кармана светлый локон. Все, что осталось теперь от девушки.
Некоторое время спустя бродяга, получив немалую сумму золотом от величественного молодого человека в черном за обещание похоронить пару, вошел в вестибюль звездного порта. Шаловливый ветер, проскользнувший вместе с ним в помещение, сдул с девичьего плеча аккуратно уложенную отрезанную прядь и небрежно разбросал волосинки по пустому залу.
У ворот космопорта Лейла слезла с лошади Ди.
— Я пойду на север, в город, — сказала она. — Там, конечно, захолустье и снег никогда не тает, но один парень, управляющий в тамошней лавке мясника, как-то просил меня выйти за него замуж. Он единственный, узнав мою фамилию, сказал, что это не имеет значения. Сейчас у него, наверное, есть и жена, и дети, но тогда он говорил, что будет ждать, сколько потребуется. Ну и я, так сказать, рассчитываю на это.
Ди кивнул:
— Удачи.
— И тебе доброго пути.
Натянув поводья, охотник послал лошадь в галоп, оставив неподвижную Лейлу позади, и, когда синие сумерки почти скрыли маленькую фигурку, губы Ди сложились в улыбку. Если бы Лейла увидела это, то наверняка до конца дней своих гордилась бы, что ее прощальные слова послужили тому причиной.
Такая это была улыбка.
