Наконец он пришел и сел на край постели, чтобы снять брюки. Глупый человек… он накинул рубашку. Но она все равно уютно прижалась к его спине.
— На тебе слишком много одежды, — пробормотала она. Она увидела его профиль, когда он небрежно глянул через плечо.
— У тебя утром будет болеть голова, — вздохнул он.
— Не говори это с таким удовлетворением.
— Поверь, я его не испытываю. — Он кулаком взбил подушку повыше.
— Я не так наивна, чтобы не понять скрытого смысла в твоих словах.
Джулиан рассмеялся.
Она обняла его за талию и с удивлением почувствовала, как он напрягся.
— Ты боишься меня, Джулиан? — прошептала она, прижимаясь к нему.
— Спи, Ребекка, — промолвил он.
Она испустила преувеличенный вздох и подтолкнула свои бедра под него, пробормотав:
— Ты такой теплый.
Он ничего не ответил.
Она обиженно замолчала и незаметно заснула.
К середине следующего дня они добрались до Манчестера. Джулиан испытывал прилив смешанных чувств: удовлетворения и предвкушения. Город очень напоминал Лондон, большой, расползающийся во все стороны, с висящими облаками дыма. Фабрики обрамляли каналы и реки, выбрасывая из высоких труб дым и пар. Сидевшая рядом с ним Ребекка, слава Богу, одетая в платье, а не в брюки, с серьезным видом разглядывала суетливые толпы народа. Возвращавшиеся с фабрик рабочие приглядывали за карманами, защищая их от отчаявшихся голодных мальчишек. Женщины торопливо наполняли корзинки снедью у множества ларьков.
На Ребекку бросали заинтересованные взгляды мужчины, едущие и идущие рядом с их фургоном. Он заметил, как она пониже и поплотнее натянула шляпку, стремясь скрыть лицо. Но скрыть ее красоту было трудно, несмотря на то что она после путешествия выглядела грязной и усталой.
Незадолго до ужина фургон высадил их около какой-то гостиницы близ Бриджуотерского канала. Джулиан рвался поскорее отыскать Роджера Истфилда. Ему хотелось разузнать, как тот приобрел «Скандальную леди». Ребекка же почему-то притихла, и это крайне его заинтриговало. Впрочем, у него еще будет время выяснить это.
А может быть, дело в том, что если ответы Истфилда удовлетворят Джулиана, и они к тому же не встретятся с преследующими их ворами, ему придется поскорее вернуть ее в Лондон? Любопытно!.. Отправится ли она туда без возражений?
И почему у него возникло чувство, что без нее его жизнь станет гораздо… скучнее… без того, что она его забавляет и злит? Ему хотелось еще столько ей показать, подготовить ее к беспутной жизни, которую она избрала.
Хозяин гостиницы ничего не знал о манчестерских художниках, единственное, что он мог им подсказать, — это месторасположение Королевского манчестерского института искусств на Мосли-стрит.
— Все это рисование картин — дело пустое, — сообщил он Джулиану и Ребекке, хмуро глядя на них и качая лысой головой. — И институт этот — только лишняя трата денег налогоплательщиков. Тяжело заработанных денег.
— Я ищу моего кузена, — извиняющимся тоном сказала Ребекка. — Он художник. Как же иначе мне его разыскать?
Хозяин презрительно фыркнул, но соизволил объяснить им дорогу.
Выйдя на кишащую народом улицу, Джулиан заметил:
— Туда слишком далеко добираться пешком. Нам придется нанять какой-нибудь экипаж, но тогда у нас почти не останется денег на ночь.
Она взяла его под руку.
— Может быть, нам стоит отложить все на завтра? А за это время заработать денег.
Джулиан хмуро посмотрел на нее.
— Ничего подобного мы делать не будем. — Он бросил мрачный взгляд на улицу, в конце которой находился канал с причалами для барж. — Я не могу спокойно сидеть и ждать. Возможно, мы сумеем что-то выяснить в этом институте.
Им потребовался час, чтобы туда добраться из-за плотного уличного движения, но под конец им повезло. Художники со всего города продавали свои творения у колоннады внушительного здания института. Задав всего пару вопросов, они обнаружили множество людей, готовых без умолку вещать о прославленном уроженце Манчестера Роджере Истфилде. Так они узнали название улицы, на которой жила его мать, и то, что сам Истфилд сейчас в городе.
— Получается, что это всего в получасе ходьбы отсюда, — промолвил Джулиан, чуть не притопывая от нетерпения.
— Но если мы доберемся туда, когда стемнеет…
Он удивленно посмотрел на Ребекку.
— Разве ты не хочешь узнать наконец правду?
— Хочу, но мы ведь не единственные, кто знает, что у меня на картине был этот алмаз.
— Тем более стоит поскорее добраться до Истфилда и предупредить его, — мрачно заявил он. — А тебя я сумею защитить от всего.
Он не мог отделаться от нарастающего чувства тревоги.
Ребекка выглядела неубежденной, но кивнула, соглашаясь с его планом.
Они шли по городу в сгущающихся сумерках. По крайней мере жилище матери Истфилда находилось в районе среднего класса, с маленькими садами и подъездами позади небольших домиков. Кто-то толкнул их, пробегая мимо, и Джулиан приготовился к встрече с уличным воришкой, но это был прилично одетый взрослый мужчина, двумя руками придерживающий шляпу на голове. Вскоре мимо пробежали двое детей, затем женщина, даже не пытавшаяся их остановить.
— Что происходит? — растерянно спросила Ребекка. Прежде чем Джулиан успел ей ответить, раздался истошный вопль:
— Пожар!
Тогда его тревожное предчувствие перешло в унылую уверенность.
— Поспешим! — сказал он Ребекке и, схватив ее за руку, буквально потащил за собой.
К северу от них темное небо приобрело неестественный желтый оттенок.
— О Боже! — простонала Ребекка. — Ты ведь не думаешь…
Она оборвала фразу, и они оба побежали. На углу они увидели растущую толпу людей напротив двухэтажного домика. Из окон его валил дым, но огня не было видно. Пожарная команда тоже еще не приехала.
Казалось, никто не знал, есть ли кто внутри, но все соглашались, что это дом Истфилдов. Ребекка в отчаянии уставилась на него.
— Следуй за мной! — торопливо сказал Джулиан и потащил ее в сторону.
Она не задавала ненужных вопросов, и скоро они оказались позади горевшего дома. Калитка была не заперта, и они смогли подойти к задней двери. Джулиан распахнул ее, и оттуда с клекотом, как хриплый кашель старика, вырвался клуб черного дыма.
Ребекка схватила Джулиана за руку.
— Что ты собираешься делать? Ты же не можешь туда войти!
— Я должен. — Он стащил с шеи шарф, намочил его в маленьком соседнем фонтане и приготовился обвязать нос и рот. Ее широко открытые глаза были полны ужаса.
