— Я уже назвала их вам, — нахмурилась она.
— А я придумал еще несколько.
— Если хотите снова и снова возвращаться к этому, это наверняка не первая ваша кружка.
— Я думаю, вы провели всю жизнь, чувствуя себя и считаясь слабенькой. Эта картина и интерес к вам Истфилда доказали вам противное. И вам это очень понравилось.
Она закатила глаза к небу и сделала маленький глоток сидра.
— Вы очень злились на то, что были слабенькой? — поинтересовался Джулиан.
— На что это вы намекаете? — резко отозвалась она.
— Или, возможно, злились на свою мать за то, что она заставляла вас чувствовать такой?
— Моя мать ни в чем не виновата. И если уж мы стали говорить о матерях, предупреждаю, что можем обсудить и вашу.
— Винить ее? За мое детство? Она надо мной тряслась… выхаживала из всех болезней.
Но она не смотрела ему в глаза, а когда все же посмотрела, то жестко прищурилась.
— Вы просто вцепились в мою мать. Означает ли это, что вы в чем-то вините свою? И полагаете, что это должны делать все?
— Винить свою мать? Наши злосчастные обстоятельства не были ее виной.
— Вы меняете тему разговора. Я полагаю, что вы решились на эту картину, чтобы что-то доказать. И теперь настойчиво сопровождаете меня в этом путешествии по той же причине.
— Я не совсем понимаю, как позирование обнаженной для той картины и наше путешествие связаны между собой.
— Ключевое слово здесь «риск», а еще — дерзость или задор. — Он еще больше понизил голос: — Вы сейчас осмеливаетесь на многое… не так ли? Рискуете тем, что нас с вами кто-нибудь здесь застигнет, рискуете тем, что нас нагонят двое негодяев, рискуете носить эту штуку у себя на шее, вместо того чтобы доверить ее мне.
— Мне нравится рисковать. В отличие от вас.
Глава 14
Ребекка понимала, что рискует многим… и не только тем, что дразнит Джулиана. Тем более что это происходило на людях, в распивочной.
Но он, глядя на нее почти лениво, сказал:
— Мне рисковать не нужно. Я продумываю каждую ситуацию и принимаю соответствующее решение… в отличие от вас.
Соответствующее решение? Ей хотелось, чтобы он принял соответствующее решение… после двух дней, когда он держал ее в отдалении. Он подарил ей самое чудесное наслаждение в ее жизни. Однако он отказал себе, а потом и ей в шансе заново пережить подобный момент. Может быть, он хотел избежать… точнее, уклониться от нее?
После того как ее злость и обида на то, что он ее отверг, несколько поутихли, она поняла, что дело скорее не в ней, а в нем самом. Он привык держать свои чувства под строгим контролем. Но с ней он почти совсем его утратил. Ему едва хватило рассудка оттолкнуть ее в последний момент.
Жалел ли он об этом так же сильно, как она? Прошлую ночь она едва смогла заснуть: все думала о том, что он с ней делал, что заставил ее чувствовать… И это когда они были одетыми! Она день и ночь фантазировала, как это будет, когда между ними не останется и лоскутка… будут только два жарких влажных тела, скользящих друг по другу.
Сегодня он снова ляжет спать с ней рядом. Она приветствовала этот вызов… этот риск. Ей вовсе не обязательно соглашаться с его переменчивыми решениями.
— Вы потеряли дар речи? — сухо осведомился он. — Мне трудно в это поверить.
— Мы находимся в слишком публичном месте, чтобы я могла сказать, что думаю по поводу вашего утверждения, будто вы всегда находите соответствующий ответ, — с притворной кротостью промолвила она.
Бросив всего один взгляд, Ребекка заметила выражение задумчивости на его лице и поняла: он тоже вспомнил, что между ними произошло.
Она как следует отхлебнула еще сидра, набираясь храбрости.
— Хотя как сказать… возможно, то, что вы меня поцеловали, и было соответствующим ответом.
Джулиан слегка улыбнулся:
— Говорите потише.
— Или соответствующим ответом было полностью меня игнорировать… и вам просто понадобилось время, чтобы это припомнить?
— Я вас не игнорирую, я вас защищаю.
— Защищаете меня от вас? — недоверчиво переспросила она. — За исключением истории с пари я давно перестала бояться ваших мотивов.
Он допил свое пиво и кивнул служанке, требуя повтора.
— Или вы сами тревожитесь насчет собственных мотивов, Джордж? — ласково поинтересовалась она.
— Вы говорите загадками… Лайонел. Она весело хихикнула.
Он заглянул в ее полупустую кружку.
— Нам нужно немного подкормить тебя.
— Со мной все отлично. — Она огляделась вокруг. — Так что же люди делают в пивной, кроме того, что пьют? — Она сосредоточила внимание на группе людей в углу комнаты. — Кажется, они играют в дартс. Я никогда не наблюдала за этой игрой.
И прежде чем Джулиан успел ее перехватить, Ребекка сорвалась с места и направилась туда. Тихо выругавшись, он последовал за ней и вынужден был стоять у нее за спиной, пока она изучала игру. Он нависал над ней, как приговор, а она наслаждалась каждой минутой. Затем она поела горячего тушеного мяса у очага, запила его еще кружкой сидра и даже убедила Джулиана разрешить ей бросить несколько дротиков. В целом вечер оказался весьма приятным, особенно если сравнивать его с тоскливыми вечерами, полными женских занятий вроде вышивания и вязания.
Когда они наконец вернулись в свою комнату, она упала на кровать, а комната плыла и кружилась вокруг нее. Ребекка расхохоталась от удовольствия.
— Ты пьяна, — произнес Джулиан, останавливаясь над ней.
Кажется, его улыбка выглядела разочарованной. Ребекка не могла понять почему.
Широко раскинув руки, она провозгласила:
— Я никогда раньше не была пьяной. Я намерена испытать все… Джордж. Видишь, я помню твое имя! — Она радостно хихикнула.
Он закатил глаза к небу.
— Ложись спать, Лайонел.
Стащив с себя брюки и куртку, она притворилась спящей, но вместо этого перекатилась на бок и принялась наблюдать за ним. Он один раз оглянулся на нее через плечо, но она успела закрыть глаза. Она не открыла их, пока не услышала, как льется вода в тазик. Конечно, ей нужно было бы чувствовать смущение от того, что подсматривает за таким интимным моментом, но ничего подобного она не чувствовала. Ее голова была словно перегрета, и всякие моральные принципы куда-то подевались.
Джулиан мылся, оставшись в одних брюках, и она разочарованно надула губки. Как может она больше узнать о мужчинах в таких обстоятельствах? Впрочем, полного разочарования не было, потому что вид его кожи, влажно поблескивающей в свете свечей, был удивительно приятен. Он выглядел грубовато мужественным, чему способствовало его небритое лицо. От одного его вида Ребекка испытывала беспокойство и тоску. Ей безумно хотелось еще хоть раз испытать страсть. Но не могла же она его заставить?
