Переговоры тянулись около года, и наконец положили: заключить перемирие на тридцать лет. Уступки были сделаны с той и другой стороны; Азов, Таганрог и Миюса с прилежащими к ним землями по Азовскому морю решено укрепить за Россией. Приднестровские форты и городки разрушить до основания и места, на которых они стояли, отдать во владение турецкого султана с тем, чтобы не строить новых крепостей и не поправлять остатков старых. По Днепру от Запорожской Сечи до Очакова не строить ничего, оставаться пустым пространством и только на полпути позволено содержать перевоз через Днепр; при этом перевозе может быть деревня, обнесенная небольшим валом, рвом и палисадом, какие приличны для защиты деревни, но с условием – не придавать этому укреплению вида крепости. Вся окраина Азовского моря от Перекопа до первого вновь построенного укрепления должна оставаться незаселенною. С противоположной стороны, к Кубани, турки уступили русским земли на десять часов езды.
Насчет татар султан просил о продолжении им дачи денежной не по праву, а из милости, без хана же мир не может состояться. Поляки попробовали было вмешаться в переговоры о мире и чуть не испортили дела; но твердость русского посла восторжествовала: он привез Петру весть о заключенном на тридцать лет перемирии с турками.
КОЕ-ЧТО О ХАРАКТЕРЕ ПЕТРА I
Ниже, уважаемые читатели, предлагаю познакомиться с различными сюжетами, в которых раскрываются самые разнообразные черты характера Петра I – от его детства до той поры зрелости, когда ему было уже около тридцати лет.
Более поздний период жизни Петра будет отражен в пятой книге «Неофициальной истории России».
Икона плачущей Богородицы
Когда Петр был еще ребенком, старшие сестры повели его к собору Покрова Пресвятой Богородицы, который называли еще и Василием Блаженным, в память о знаменитом юродивом, долгие годы обретавшемся в этом храме. Однако к тому времени юродивый давно умер, а повели Петра смотреть на еще одно чудо – образ плачущей Богородицы. Петр увидел, как в небольшом окне, под высоким крыльцом в собор, появился затворник и, держа в руках икону Богородицы, стал произносить проповедь. Когда говорил он о грехах и призывал людей, стоявших под его настежь раскрытым окном, покаяться, то все видели, как Богородица плачет и слезы катятся по ее щекам.
Петр смотрел и на икону, и на лицо бородатого затворника и вместе со всеми страшился и удивлялся тому, что Богородица плачет.
Через много лет по пути из Москвы в Петербург Петр отстоял литургию в Иверском монастыре, а потом зашел к архимандриту – настоятелю монастыря. Внимательно присмотревшись к нему, Петр узнал в архимандрите того затворника, которого видел много лет назад в окне собора Василия Блаженного с плачущей Богородицей руках.
– Лицо твое мне знакомо, – сказал Петр, – не был ли ты много лет назад в Москве?
– Нет, государь, я там не был и тебя вижу впервые, – ответил архимандрит.
Тогда Петр попросил всех, кто был рядом, выйти из кельи. Оставшись наедине с царем, архимандрит упал на колени и повинился во лжи, признавшись, что он был затворником и проповедовал, показывая образ плачущей Богородицы.
Петр велел архимандриту выйти к своей свите и к иеромонахам, ожидавшим их в Гостевой палате, и честно признаться, каким образом учинил архимандрит то самое «чудо».
Опустив глаза, архимандрит рассказал, как он проделал все это:
– Я сделал в доске, прямо против глаз Богородицы, две лунки и положил в них губку, смоченную водой. Затем я обклеил доску с обратной стороны китайкой (так называлась ткань, привозимая из Китая), и мой обман становился, таким образом, уже никому не видимым. Потом я проколол глаза Богородице тонкой иглой, и когда держал икону в руках, то нажимал на ткань пальцами, и вода из губки просачивалась сквозь маленькие дырочки в глазах. Таким образом набрал я много денег и потом ушел в монастырь, став затем и архимандритом.
Царь, учтя чистосердечное признание настоятеля, оставил его на прежнем месте, а тот чудотворный образ велел забрать в Синод, чтобы не был он, как сказал Петр, «и впредь орудием корыстолюбия монахов и народного обмана и суеверия».
«Чудо» с несгораемой тканью
Другой случай, когда Петр разоблачил чудеса обманщиков-монахов, произошел после того, как он вернулся из первого своего путешествия за границу. Случилось так, что в то самое время, в 1697 году, когда Великое посольство находилось в Западной Европе, в Москву приехал монах-грек и привез с собою кусок ткани, который выдавал за часть сорочки Пресвятой Богородицы. Вдохновенно, с горящими глазами рассказывал монах, с какими трудами, пройдя через какие опасности, приобрел он эту бесценную святыню, место которой только в России, сияющей благочестием и верой.
Слухи об этом дошли до оставшейся в Москве жены Петра Евдокии Федоровны, в девичестве Лопухиной, и она, верившая всяким чудесам, велела привести к ней монаха и принести чудесную ткань.
Евдокия Федоровна позвала во дворец патриарха, нескольких других князей церкви и собственных приближенных. Владелец куска ткани предложил положить его на горящие угли и уверял, что огонь святыне не страшен.
Так и сделали, и увидели, что ткань раскалилась, как железо, но когда ее сняли с углей и остудили, то она предстала невредимой, покрывшись сверху белым налетом, подобным снегу.
Все присутствующие пали на колени и стали целовать чудесную ткань, потом ее положили в богатый ковчег и отнесли в церковь. Монах же, получив огромные деньги, уехал восвояси.
Когда Петр вернулся из-за границы в Москву и узнал о случившемся, то велел принести чудесную ткань и, с самого начала подозревая обман, удостоверился, что этот кусок был сделан из так называемого амианта, или, как его называли в России, каменного льна, первого несгораемого материала.
Легенда о сметливом дьячке
Однажды Петр I зашел посмотреть, как идет строительство большой суконной фабрики, которую строил московский купец Сорокин. Осмотрев строительство, Петр зашел в дом к Сорокину и заметил, что жена его в положении на последних месяцах.
Довольный осмотром строительства и радушным угощением, Петр предложил стать крестным отцом будущего ребенка. Через месяц Сорокин пришел к царю и попросил Петра назначить день и время крестин. Договорились, что царь приедет завтра к 12 часам дня домой к Сорокину. Петр приехал точно в назначенное время, застал хозяев дома, но попа не было.
Петр уехал, но велел передать попу, чтобы тот пришел к нему в воскресенье в 11 часов дня.
Поп, получив распоряжение царя, очень испугался, но все же решил идти к Петру с повинной.
– Ты отчего не явился к Сорокину крестить ребенка? – спросил его Петр грозно.
Поп же не пришел оттого, что подумал, что купец обманывает, будто сам царь будет на крестинах и станет Сорокину кумом, но в том не сознался, а соврал:
– Занят был, Ваше Величество!
– А вот отправлю-ка я тебя в Соловки, тогда будешь знать! – Поп упал на колени и взмолился не губить его ради жены и многих детей.
