похоронен в Кремено, рядом с дочерью.
Ирэна Генриховна стояла рядом и кивала, подтверждая Наташины слова.
– Кирилл, а Кремено – это далеко? И почему название такое знакомое?
– Ната, ты совсем забыла деревню, куда мы приплыли после Старого Плёса?
– Ту самую, где булки вкусные? – Наташа улыбнулась. – Помню. А что, там какое-то известное кладбище?
За меня ответила Ирэна Генриховна:
– Скорее оно там странное, непривычное. Деревня небольшая, расположена по берегу разлившегося в нижнем течении Оредежа, почти на вытянутом полуострове. А на кладбище места не хватило, ну или изначально хотели его делать в другом месте. В общем, оно оказалось на другом берегу реки.
– А как же похороны? – удивилась Наташа.
– Ну вот точно так же, как и на Троицу ездят за могилками ухаживать, – все на лодках. У местных жителей, почитай, в каждом дворе хотя бы одна лодка, да есть. Так и плывут траурной процессией в несколько моторок через гладкое зеркало реки.
– То есть мы сейчас поедем туда, откуда вся эта история началась?
– Почти, но не совсем, Старый Плёс километров на пятнадцать-двадцать севернее. Но в общем и целом едем в те самые места. С другой стороны, у нас зацепки все равно нет.
– А что за башенка-то? – спросила библиотекарь.
Я начал подбирать слова и пытаться описать эту странную башенку-галерею в пять окон на одну сторону. Потом вспомнил и просто попросил Наташу показать фотографии. Наташа показала, Ирэна Генриховна посмотрела, отошла в другую комнату и притащила какую-то медицинскую книгу.
– Кирилл, Кирилл! Ну ты даешь! Я думала, у тебя реально что-то сложное.
Она открыла книгу, полистала ее и развернула на двойной черно-белой фотографии. На снимке, сделанном с самолета, был снят парк, а посреди него большая, скорее похожая на дворец усадьба. Два крыла, массивное центральное здание, круглая башенка и перед ней – элемент украшения крыши, фронтон в пять окон. Если смотреть спереди, они с круглой башенкой сливались вместе, образуя ту самую странную, преследовавшую нас башню.
– Где это? И что это за усадьба?
– Усадьба Демидовых, в селе Никольском, аккурат между Гатчиной и твоей Сиверской.
– А почему я ее никогда не видел? И в путеводителях ее нет.
– А потому, что она всегда за забором и посмотреть с дороги ее особо не получится. В ней уже энное количество лет работает психиатрическая лечебница имени Петра Петровича Кащенко. Туристов там не жалуют, забор серьезный. А вот в литературе по истории психиатрии в России о ней весьма много написано.
Это ж надо было просто подумать нормально! Или не полениться и постараться нарисовать на карте этот чертов круг. Сто процентов, если бы я ткнулся в карту, то вспомнил бы о наличии там психиатрической клиники. Это ж как обидно: судя по всему, отгадка была прямо у нас под носом все это время. Я громко выругался.
Дамы молча, но очень выразительно посмотрели на меня, и я поспешил извиниться. Ничего, полчаса – и мы на месте. Кстати, это еще одна монетка в копилку идеи, что за всей этой чертовщиной стоят не множественные нечистые силы, а один и, скорее всего, знающий меня человек.
– А вы откуда знаете об этой усадьбе?
Ирэна Генриховна не стала отвечать, только улыбнулась и пожала плечами. Наверное, это должно было обозначать что-то вроде: «Поживи с мое».
Мы уже были готовы распрощаться, когда я вспомнил еще об одной вещи, которую хотел проверить.
– Ирэна Генриховна, как вам последняя игра сине-бело-голубых?
– Ты о чем, Кирилл?
– Да о «Зените», о чем еще. Ездили на стадион?
– Я? Да ты с ума сошел. Я никогда футболом не увлекалась. Пусть этим мальчишки-подростки занимаются.
Мы распрощались и пошли на выход. Ирэна Генриховна все порывалась напоить нас чаем, но мы спешили и отказались. А жаль. Мало что может быть лучше, чем выпить чаю в такой компании. Обсудить новые книги, поругать знакомых писателей, поделиться ожиданиями, записать себе что-нибудь, чтобы потом купить и почитать. Я прямо физически почувствовал, как соскучился по такому простому, но важному отдыху.
Машина стояла на месте. В этот раз я был внимательнее, а потому покрутил головой во все стороны и заметил в конце улицы большой черный внедорожник. Может быть, разыгралось воображение, но мне это совсем не понравилось.
Мы выехали и по навигатору, чтобы не путаться в проездах с односторонним движением, стали выбираться из Вырицы.
– Карпов, слушай, а почему ты про «Зенит» у Ирэны спросил? Это какой-то тест или ты просто решил бабульку потроллить?
– Ну, во-первых, еще раз назовешь Генриховну бабулькой – и я тебя отшлепаю. Никакой эротики, исключительно в воспитательных целях. Тоже мне, зумер малолетний.
– Я миллениалка!
– А мне без разницы. Ирэна Генриховна – красивая женщина, а никакая не бабулька! А во-вторых, да, спрашивал специально. Дело в том, что в реальности, если я ее правильно помню, мало было таких любителей футбола, как она. Яростная болельщица, хотя по виду так и не скажешь. Она меньше домашних матчей пропустила, чем у меня на руках пальцев. В любую погоду, с неизменной сидушкой и фляжкой коньяка, спрятанной в декольте, – ездила, болела, орала кричалки. Кстати, а вот сейчас даже не знаю, получается ли у нее проносить алкоголь, нынче вообще все сложно стало. Надо будет спросить у настоящей Генриховны, когда выберемся из этой круговерти.
– А в этой реальности она не болеет за «Зенит»?
– Точно. Я же тебе говорил, у меня есть ощущение, что этот мир кто-то генерирует вручную. Фото Генриховны я тебе показывал, поэтому нас встретила библиотекарь, в принципе похожая на реальную. Но не она.
– Это ты по болению за «Зенит» определил?
– Раньше. Она вообще выпить не предложила, и от чая мы отказаться смогли. С настоящей Генриховной такое бы не прокатило.
До Никольского мы долетели за полчаса. Долго ли умеючи? Вокруг забор, серьезный такой, чтобы психи не пролезли наружу, и КПП с угрюмым охранником. Если просунуть голову в забор, неподалеку от КПП можно было даже увидеть кусок усадьбы, той самой.
На радостях Наташа бросилась меня обнимать. Я вяло пытался отбиться.
– Погоди ты. Ну вот пришли мы – и что теперь делать? Судя по забору, он тут сплошной, по кругу, что логично. Также вон камер сколько. Что ты предлагаешь – штурмовать психушку? А с какой целью? А сможешь ли ты пройти дальше?
– Ладно, тогда что ты предлагаешь? Давай я схожу и узнаю, что там да как?
Наташа вернулась буквально минут через пять. Там вообще просто. В приемный день, завтра, например, приходишь с паспортом с
