звонил ей, но трубку никто не брал. Потом стал по вечерам, к половине шестого приезжать к ее дому и наблюдать, как Марина возвращается с работы домой, желая и, одновременно, не смея, подойти к ней. Понимал, что веду себя, как подросток, караулящий возле дома девочку, в которую влюблён, ругал себя, клялся, что этот раз был последним, но на следующий день ровно в полшестого моя машина стояла чуть в стороне от ее дома, но так, чтобы мне было хорошо видно, как она вышагивает по дороге.
Я жадно вглядывался в красивое Маринкино лицо, в надежде увидеть, как она скучает без меня, как ей плохо. Но она не страдала, а иногда даже улыбалась! И от этого мне, почему-то, было еще больней!
Сегодня у меня была последняя перевязка. Медсестра приложила к практически затянувшейся ранке кусочек бинта, смоченный в каком-то растворе и заклеила пластырем. Даже бинтовать уже нет необходимости!
— Будете сами дома делать также, как сделала я. Чем обрабатывать доктор написал вам.
Она протянула мне листок, исписанный мелким совершенно неразборчивым почерком. Хм, ну, может, в аптеке разберутся?
— Если что-то не так будет, приходите к нам снова, — женщина улыбнулась и добавила. — Что-то вы похудели и осунулись. Неужели из-за ранения?
— Нет. Я на диете. Похудеть решил. Улучшить, так сказать, внешний вид.
Просто пошутил, но медсестра отреагировала совсем не так, как я ожидал.
— О, вам ни к чему что-то улучшать! Вы — красавчик!
Ничего не оставалось делать, как сказать ей:
— Вы тоже очень привлекательны!
И покинуть кабинет.
Сел в машину. Только начал заводить мотор, как вдруг увидел знакомую фигурку в бежевом пальто, входящую в больничные ворота. Что это она в больнице делает? Заболела? Хотя, в принципе, может и на медосмотр… И когда меня ранили, она здесь тоже была. Странно… Вдруг у нее проблемы со здоровьем? Я испугался за неё. По-настоящему. И, естественно, решил проследить. Каково же было мое удивление, когда Марина пошла в женскую консультацию! Хотя, в принципе, что тут такого? Во время медосмотра, наверное, гинеколога тоже нужно проходить…
Неподалеку от женской консультации я отирался почти два часа. Звонили с работы, причем трижды! Не, ну наглецы! Я, вообще-то, еще на больничном! Сам виноват, не фиг было выходить и делать чужую работу…
Ну, где она там? Неужели очередь там под кабинетом? Чего так долго?
Вот, наконец, появилась, еле успел спрятаться за угол здания. Она, поправляя шарф и улыбаясь, прошла мимо, не заметив. Я постоял в нерешительности. С одной стороны, появилась мысль пойти за ней и спросить, что у неё случилось. С другой… я же все-таки следователь… Могу и сам все расследовать!
Вошёл в здание женской консультации, подошел у стойке администратора, показал корочку девушке, выглянувшей в окошко.
— Девушка, только что отсюда вышла женщина по имени Марина Николаевна Ларионова. Мне нужен ее лечащий врач.
Девушка задумалась и, видимо, ничего криминального в моей просьбе не нашла.
— Сейчас посмотрю по записям. Так, она была на УЗИ, а потом у Дреминой Аллы Александровны, кабинет на втором этаже, номер 45.
Поднялся на второй этаж, нашёл нужный кабинет, занял очередь за тремя женщинами разного возраста и степени беременности. Две из них были с мужьями, которые затравленно озирались в этом страшном месте.
Задумался, глядя на них. Да ну, на х. й! Не может быть! Я без презерватива не был… Хотя, сколько раз слышал истории о том, как это средство защиты подводило мужиков! Неужели? Уговаривал себя не накручивать, пока не поговорю с врачом. Но нервничал похоже в сто раз больше, чем беременные рядом со мной.
33
— Мужчина, вы не ошиблись кабинетом? — пожилая женщина в белом халате переглянулась с молодой в розовом.
Молодая улыбнулась:
— Ну, ладно вам смущать молодого человека! Зато у нас сегодня разнообразие! Что вы хотели?
Я предположил, что молодая — медсестра, поскольку на серьёзного доктора она явно не тянула, ну а пожилая, соответственно, врач. И поэтому обратился именно к последней:
— Алла Александровна, я бы хотел задать вам вопрос по поводу одной вашей пациентки.
Но женщина глазами указывала мне куда-то в сторону и от волнения я не сразу понял, что именно она хочет сказать. Молодая вежливо покашляла, привлекая мое внимание.
— Алла Александровна — это я.
— Э-э, о, простите, пожалуйста! Я просто подумал… Ну, в общем простите. Так я могу спросить?
— Вообще-то, мы не разглашаем диагнозы наших пациенток. Во всяком случае, без их разрешения и чужим людям.
Как ни странно, какого-то логичного объяснения причины моего интереса я придумать не мог, поэтому решил говорить правду.
— Понимаете, формально для нее я, действительно, чужой человек. Но, насколько я понимаю, если, конечно, я правильно догадался и вдруг… если в общем, она беременна. То, скорее всего, я — отец ребенка. Я хочу знать.
Девушка насмешливо смотрела прямо мне в глаза и не спешила помогать, а у меня буквально заплетался язык, чего со мной никогда ранее не случалось.
— Вы хотите знать, беременна она или нет?
— Ну, в общем, да. Но, если вдруг она больна, то это тоже. Понимаете, мы с ней поссорились. Я боюсь, что если спрошу ее саму, то она не скажет или скажет, но будет нервничать, переживать. Она не хочет меня видеть. Но… я ничего плохого не сделал… Я жениться хочу…
— Ой, Ниночка Петровна, какие у нас сегодня интересные… пациенты, правда? — доктор, смеясь, кивнула в мою сторону. — Как зовут эту женщину?
— Ларионова Марина Николаевна.
Медсестра, как будто, знала, какое имя я назову, моментально протянула доктору карточку с Маринкиной фамилией на обороте. Девушка открыла, но читать не стала. Посмотрела еще раз мне в глаза и сказала:
— Я надеюсь на вашу порядочность. Да, Марина Николаевна, на самом деле беременна. Почти четыре месяца.
Я не очень-то и обрадовался, потому что знал, зачем она приходила сегодня. Ну, или зачем придет завтра. Наверняка уже на аборт записалась и это просто вопрос времени.
— Она хочет аборт сделать? — спросил, не надеясь получить ответ. Но Алла Александровна удивленно подняла аккуратные черные бровки и сказала:
— Вот ещё! Зачем, аборт? Об этом и речи не шло. Тем более, уже поздновато. Она оставить хочет.
Вот теперь я был в шоке! Оставить? При том, как я поступил? Ну, точнее, при том, как, она считает, я поступил! Без мужа? На несколько секунд в моей голове мелькнуло воспоминание о том хлюпике, который провожал ее домой и пытался поцеловать возле подъезда в тот день, когда
