проходили самостоятельно все этапы не только своего взросления, но и взаимодействия между собой, не нанося друг другу существенных физических или моральных повреждений. Особых претензий у них друг к другу не было, поэтому в свои редкие детские баталии они «дрались» молча, не привлекая меня в качестве секунданта.
Дочери не заставляли меня, краснея, одергивать их в общественных местах. Более того, они привлекали внимание неординарными высказываниями и умением по-взрослому выдавать интересные размышлизмы.
Вот и сейчас, заинтригованные началом истории Карины, две продавщицы, навострив ушки и с благодарностью угощая конфетами младшую дочь за расставленные аккуратно коробки, с удовольствием слушали историю касательно «юного продавца».
– Вот это поворот!
Раздался веселый смех – по-видимому, Карина дошла до кульминационного момента в истории с приглашением меня в школу для беседы.
***
Москва, сентябрь, 2004 год
Дело было весной. Первые проталины рядом со школой зияли как черные дыры. Я, чертыхаясь и балансируя на выложенных дорожкой досках между огромных луж, кое-как добралась до калитки, успев изрядно испачкать сапоги. Найдя в шкафчике Юли салфетки (там хранилась ее амуниция для самого нелюбимого предмета – физкультуры), я привела свою обувь в порядок и предстала перед директором школы и классным руководителем.
– Вы одна воспитываете детей? – не предвещающим ничего хорошего голосом спросила директриса. – Вы следите за успеваемостью ваших детей? – продолжила она, вставая из-за стола, за которым, нервно ерзая, ждала своей очереди вступить в диалог руководитель Юлиного класса.
Я никогда не усердствовала в анализе палочек и крючочков в прописях, не заставляла детей сидеть часами, выводя ровные иероглифы, не изматывала их часовыми дрессировками согласно ГОСТу и нормативам образовательной системы, не заставляла корпеть над зеркальным подражанием образцовому почерку школьного учителя. Как не заставляла и стоять на табуретке чтецов, на потеху собравшимся друзьям, вынося грамоты и похвалы, как ордена породистых щенков на выставке.
Но я с удовольствием проводила с ними время в бытовых заботах, общалась с ними без раздражения, серьезно размышляя над каждым обращенным ко мне вопросом, стараясь найти интересный ответ. С удовольствием гуляя в аллеях городских парков, я учила с ними стихи, включалась в игру придумывания своего текста вместо забытых фраз стихотворений. Я не врывалась в дом на метле педагогического занудства, возвращаясь с работы домой и видя во что превратилась квартира в ожидании мамы. Скучая по ним, словно после долгой разлуки, я бросалась обнимать их, мысленно благодаря Бога, что все живы и здоровы.
Я с удовольствием садилась на кухне, наблюдая, как деловито разбирают дочери принесенные мной сумки с продуктами, как накрывают на стол, наперебой рассказывая о своих впечатлениях и событиях прошедшего дня.
Я выслушивала все, что интересовало моих детей, не упуская самые мелкие детали, очень важные для них.
Давала им возможность самим выстроить свой рейтинг новостей, удачных и не очень.
Я всегда была в курсе отличной учебы моих дочерей, зная их старательность и целеустремлённость, желание вечером похвалиться перед мамой своими успехами, понимая, что я не просто самый важный человек в их жизни, но и они – моя жизнь.
Их достижения – самый лучший подарок и награда для меня. Понимая это, дочери старались радовать меня своими успехами в учебе без дополнительных, любимых родителями педагогических экзекуций недоверия и тотального контроля над детьми, без соревнований в крутости поделок между родителями, доходящих порой до абсурда.
Записи о неподобающем поведении дочерей редко вспыхивали красными флажками на страницах их дневников, сигнализируя мне о новой вечерней истории, ждущей меня за чаем. Никогда у меня не возникало сомнений в правильности реакции моих детей на то или иное событие. Если в дневнике красным цветом было замечание о недопустимом высказывании, в результате выяснялось, что это была реакция на увиденную несправедливость, например, на неоправданное восхваление заслуг детей толстосумов, не стесняющихся в открытую требовать, словно на кассе «Макдональдса», индивидуальных преференций.
– …Мамаша, вы слышите, о чем идет речь?
Такое фамильярное и по-базарному крикливое обращение ко мне из уст классного руководителя младшей дочери и по совместительству школьного психолога на несколько минут вогнало меня в ступор. Мне показалось, что и директор школы на минуту опешила, но быстро взяв ситуацию в свои руки, продолжила общение со мной более спокойным тоном:
– Конечно, девочки у вас с хорошей успеваемостью, и то, что Юлия начала учебу в пять лет, не отставая от сверстников, – это факт, я бы даже сказала, что она опережает их в каком-то смысле.
– Спасибо, мне хотелось бы, чтобы вы учитывали знания моих детей и поведение отдельно. Есть классификатор для оценок, предназначенный не только для предметов, но и для оценки поведения ребенка, согласитесь – это разные вещи, – не понимая сути собрания, я попыталась внести ясность относительно кажущихся мне неправильными мер учителей по борьбе с дисциплиной на уроке.
– Вот, я же говорила вам, – оживилась классная, демонстративно, как актер в поклоне, указывая на меня рукой. – Что и требовалось доказать об осинках и апельсинах, пожалуйте!
– Послушайте, я не намерена терпеть ваши негативные характеристики, не теряйте, пожалуйста, ни свое, ни мое время!.. Вы могли бы сформулировать ваши претензии более четко? – парировала я.
– Давайте все успокоимся, – менторским голосом произнесла директриса, пытаясь стабилизировать накаляющуюся обстановку, готовую перерасти в более эмоциональный скандал.
Из сбивчивого рассказа, сдобренного многозначительными паузами и взглядами, я смогла выяснить, что моя младшая дочь не ходила пару месяцев на уроки физкультуры, мотивируя свои пропуски душещипательными рассказами то о возникшей у нее фобии летящего навстречу мяча, то об аллергии на физкультурные маты. От услышанного в голове моей, как последний отзвук колокольного звона, зафиксировавшись, звучало слово «маты» и некоторые его варианты…
– Мы понимаем, что тут сказалось общение со старшей сестрой, она ведь вроде ожидает в актовом зале, пока Карина репетирует? Там и дебатов наслушалась, пока старшеклассники к юридическому форуму готовились, – продолжала вещать директор школы.
– Карина, между прочим, единственная победила в нем, обойдя только двух участников первого курса юридического института и получив грамоту от вуза. Ведущий адвокат Москвы ее похвалил! Жалко, что школа никак не отметила ее успех! Это вам не грамоты за мытье окон раздавать, – гордо выпалила я, прерывая поток обвинений об излишней самостоятельности моих детей.
– Вот об этом и речь. Какие книги читают ваши дети? Они не соответствуют их возрасту, – еще более смягчив тон, парировала директор.
– Странная формулировка. Вот уж не думала, что чтение книг может быть рассмотрено школьным руководством как родительское упущение, – удивилась я.
– Да, но речь идет о литературе, ведущей к проблеме, собравшей нас сегодня за этим разговором, – вставила классный
