в которых дается полное истолкование литургии.
Хорошо бы – и это не запрещается – читать во время богослужения Апостол и Евангелие на русском языке, но традиция чтения на церковнославянском настолько сильна, что соблюдение ее считается более важным, чем донесение до прихожан смысла читаемых слов Самого Христа и апостолов. Слово Божие даже читается лицом не к народу, а к алтарю – Господу Богу. И это мало кого беспокоит.
Если же говорить в целом о переводе богослужения со славянского на русский язык, то для этого был бы нужен, наверное, сам Пушкин. Как он переложил великопостную молитву Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего» – помните стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны…» – это же просто замечательно! Но где мы найдем нового Пушкина, который перевел бы наши богослужебные тексты? Поэтому говорить о таком переводе просто невозможно. Да он и не очень нужен, поскольку славянский язык неизмеримо глубже, красивее и духовнее нынешнего русского языка.
Необходим не перевод, а адаптация славянского текста применительно к пониманию современным человеком, поскольку многие церковнославянские слова и выражения теперь не только непонятны, но и подчас имеют в русском языке совсем другой смысл, а иногда и прямо противоположный. И некоторая адаптация всегда происходила. Но сначала ей помешало книгопечатание, которое закрепляло тексты на славянском языке, потом, к сожалению, отсутствие заботы о тех простых верующих, которые в основном и посещают обычные богослужения. Даже паремии, Апостол, Евангелие читают по-славянски, хотя никто, кроме самих батюшек, не запрещает читать их по-русски. Но всем этим должен заниматься, конечно, компетентный церковный орган.
Как во время богослужения сосредоточиться на молитве?
Почему на каком-нибудь зрелище можно часами присутствовать не моргнув, а на молитве не получается? Об основной причине этого игумен Никон (Воробьев) писал: «Чтобы стяжать неразвлекаемую молитву, надо смиряться пред Богом и людьми и немало упражняться. Без смирения человек всегда будет рассеиваться». И еще дело в том, что мы вообще не привыкли долго сосредоточиваться на чем-либо, а зрелище само затягивает, даже помимо нашей воли. Наш ум привык больше жить инстинктом, элементарным любопытством, нежели серьезным вниманием к вопросам, не имеющим прямого отношения к нашей обычной жизни.
Тяжело сконцентрироваться на молитве и тем, кто поет в хоре, я долго пел и знаю, что это такое. Пение, особенно нотное и подчас сложное, совершенно уводит ум от молитвы, да и атмосфера в хоре, как правило, далекая от молитвы, суетливая и, к сожалению, ничего не дающая душе. Поэтому певчие – это не молитвенники.
Какой совет дают опытные люди всем приходящим в храм: священнослужителям, певчим, мирянам? Прежде всего нужно принять твердое решение молиться за богослужением и начать это делать – ведь приходим не на представление или концерт, а на молитву. Наилучший способ научиться молиться – это, конечно, начать с краткой молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня», или «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного (-ную)». Совершение этой краткой молитвы нужно поставить себе за правило, и не только в храме, но и везде, и всегда, где бы ни находились. Особенно это нужно делать, когда богослужебные молитвы и песнопения малопонятны, неразборчиво произносятся, плохо слышны, то есть когда участвовать в общей молитве не получается. Эту краткую молитву любой верующий может совершать с вниманием. А без внимания молитва, и, следовательно, богослужение обесцениваются. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Без внимания молитва – не молитва». «Душа всех упражнений о Господе – внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы».
Ведь можно всю жизнь работать в храме, служить в алтаре, хорошо знать все богослужения – и остаться духовно пустым, если не научиться молиться. Что проку тогда от всех этих знаний, от подобного служения и такой веры? Поэтому Игнатий Брянчанинов так настойчиво призывал всех верующих начать учиться молитве, а не просто присутствовать при ней.
Святость и святые
Что означают за литургией слова священника, обращенные к народу: «Святая святым»? Почему апостол Павел в своих посланиях называет всех христиан святыми? Что такое святость, кто такие святые?
Возглас «Святая святым» – это предупреждение всем, кто готовится причащаться, чтобы они в эти последние мгновения перед принятием таинства глубоко осознали свое недостоинство и принесли в душе искреннее покаяние перед Богом.
Апостол Павел, называя христиан святыми, говорит не об их жизни, а об их правильном понимании веры во Христа и стремлении к святости. Поэтому святыми он называет всех христиан, хотя при этом перечисляет страсти, которыми они были заражены. Но вы, – говорит, – приняли святую цель жизни, вам открыт путь ее достижения, вы познали дары Святого Духа, которые были явлены у вас.
Кстати, и Русь называли и называют святой совсем не потому, что все русские святы, а потому, что святость всегда была идеалом для православной Руси, к ней русские люди призывались и стремились как к главной цели своей жизни. Дай Бог, чтобы эта цель никогда не покидала наше сознание.
Но если посмотреть, кого Церковь прославляет как святых и к кому обращается с молитвой на богослужениях, то увидим, что большинство из них монашествующие. И естественно возникают вопросы: не обесценивается ли таким образом жизнь всех прочих верующих? Может ли верующий, который живет в миру, с семьей, занят повседневной работой, достичь святости? Церковь говорит: может, но, как хорошо написал апостол Павел коринфянам, «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15: 41).
Христианская жизнь многим похожа на спорт. Здесь и там христианин и спортсмен должны упражняться, тренироваться, подвизаться, чтобы достичь успеха. Но уровень достижений как в спорте, так и в христианской жизни бывает очень различным в зависимости от условий и усердия человека. Совершенно очевидно, что в монашеском образе жизни, как он был изначала, неизмеримо легче, нежели в миру, достичь того идеала святости, о котором сказал Господь Иисус Христос: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48). Поэтому большинство великих святых Церкви – это монахи.
Однако Евангелие одно и то же и для монахов, и для мирян. Поэтому святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Важность – в христианстве, а не в монашестве; монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному христианству». И разъясняет: «Истинное христианство и истинное монашество заключается в исполнении евангельских заповедей. Где нет этого исполнения, там нет ни христианства, ни монашества, какова бы ни была наружность». Монашество – это не иные заповеди, но иной образ
