казалось даже странным для существа с таким ярким грозным обликом… Дин понял, как сильно Тиан хотел, чтобы он перестал его бояться. Тогда бы дружба стала… полнокровной?
— Вы красивые создания, — тихо сказал принц. — Не ящерицы. Да и настоящие ящерицы чем плохи? Давай полетаем, Тиан…
И легонько похлопал дракона по шее. Тот взлетел. Сделал несколько кругов над лесом, потом опустился рядом с домиком Дина. Соскользнув на землю, принц глубоко вздохнул. Он был немного бледным, но выглядел довольным.
— Это… необычно. Совсем иные ощущения, чем когда летишь на грифоне. И я очень рад, Тиан, правда! Спасибо тебе… Если бы еще не было отчего-то так тревожно…
Поздно вечером к Дину, Линди и Тиану присоединились туманный волк, садовник Ганс и девочка-цветок. Всем им нравилось красивое светлое местечко у реки возле дома мальвийца.
Но сейчас было нерадостно. Обсуждали, конечно же, пропажу Кюбико, Кайми и Гардара. Разговор прервал орлиный клекот. Вскинув головы, друзья увидели, как к ним спускается грифон. Не один…
Осторожно опустив в густую прибрежную траву полубесчувственного сильфа, Грифон подошел к изумленному Дину и виновато ткнулся головой в его бок.
— Что происходит, Гардар?
Ганс склонился над все еще связанным Кайми, и поспешно разрезал веревки перочинным ножом. Девочка брызнула в лицо юноши речной водой, потом дотронулась до его пылающего лба.
— Лихорадка… Кровь на рубашке… Но яда нет. Мод не поможет.
Сильф открыл глаза, ставшие из серых почти бесцветными. Вглядевшийся в него Тиан изменился в лице, несмотря на свое обычное хладнокровие. Дракон попытался вспомнить, видел ли раньше в чьих-нибудь глазах столько боли…
— Кайми… — встревоженно спросил Дин. — Что случилось?
Вместо ответа сильф тяжело перевернулся на живот и вяло расправил крылья. Три крыла из четырех. Принц ахнул, Ганс содрогнулся, у Тиана гневно сверкнули зрачки. А Линди, как всегда молчавшая, неотрывно смотрела на страшную рану…
— Как жаль, Мод не может плакать. — тихо произнесла девочка-цветок. — Не могу помочь. Не могу поплакать.
Зато слезы показались в голубых глазах Кирито.
— Кайми, ты можешь говорить? — спросил Дин.
— Да… — ответил сильф. — Я должен. Альмарис и Кюбико… спасите их.
Дракон вздрогнул.
— Альмарис?
С трудом, постоянно прерываясь, Кайми рассказал обо всем, что произошло с ним.
— Гардар предчувствовал что-то… грифоны такие… Не бросил, ждал на дереве. Когда… карлик потащил меня в лодку, Гардар увидел, отбил… Схватил меня, вернул сюда.
Грифон по-прежнему стоял перед Дином с виноватым видом. Принц рассеянно погладил его по голове.
— Кюбико в темнице! — взволнованно продолжил Кайми, едва удерживая стон. — Альмарис я видел связанной без сознания… Спасите их!
Тиан, сидевший у воды, порывисто вскочил. Его лицо исказилось от гнева и тревоги, черные глаза метали молнии. Обычно хладнокровный и рассудительный, юноша не совладал с собой. Темный смерч окутал его фигуру, и по всем присутствующим ударила волна, заставившая содрогнуться и замереть от страха. Дракон, блистающий чешуей в закатных лучах, прошедших сквозь туман, с силой ударил хвостом по земле и оглушительно заревел.
Линди упала в траву. Мод бросилась в защитные объятья побледневшего Ганса. Кирито тихо завыл. Дин с трудом справился со страхом, напомнив себе, что перед ним не чудище, а друг.
— Тиан, — попросил он, — вернись к нам… Ты невольно нас пугаешь. Прошу тебя…
Через несколько мгновений дракон снова стал человеком. Но не успокоился. Он ударил со всех сил кулаком по шершавому древесному стволу, в кровь разбивая руку.
— Какой же я идиот! Как я мог отпустить ее? Там, в обители… И раньше — почему не полетел за ней? Кюбико ведь говорила…
— Кюбико… — прошептал Кайми. — Что с ними теперь с обеими?
— Мы сейчас же отправимся на остров Забвения! — отрезал Дин. — И, конечно же, спасем их.
— Да! — кивнул Тиан. — Но Альмарис… это я во всем виноват. Никогда не мог защитить тех… кого люблю.
И тут юноша-дракон замер. Он произнес эти слова вслух? Признался… что любит сильфиду?
Пылкое чувство, подобно долго сдерживаемому потоку, устремилось на волю, сметая на пути все преграды. Тиан зарычал, словно все еще оставался страшным зверем. Прислонившись лбом к стволу, о который только что разбил руку, юноша прошептал:
— Прости, принцесса, что меня нет рядом, когда тебе плохо. Но скоро я приду.
— Осторожней, дракон… — проговорил Кайми, которого мягко касался язык Кирито, успокаивая боль. — Тирис еще раньше предполагала… что ты можешь прилететь за Альмарис. Настроила всех против тебя. Наши, кто умеет, будут сплетать ветра… насылать ураганы и смерчи. Альвы — стрелять в глаза из арбалетов. С несколькими сильфами ты справишься… Со всеми… не знаю. Не убивай без причины моих сородичей. Они обмануты. И себя не дай убить… спаси… сестру. И лисичку…
Тиан признательно взглянул на брата своей возлюбленной.
— Не волнуйся, Кайми. Спасибо, что предупредил. Мы что-нибудь придумаем.
Потом он выпрямился и обвел всех жестким взглядом.
— Дин, Гардар, готовы? Летим!
Линди вцепилась в принца, не желая его никуда отпускать, но тот, погладив девушку по руке, мягко высвободился из ее объятий.
— Я с вами, — сказал вдруг Кирито.
— Волк умеет летать? — удивилась Мод.
— Просто вы никогда еще не видели, как я становлюсь туманом…
Один миг — на месте серебристо-белого зыбкого зверя заклубилось туманное облачко. Из него послышался знакомый теплый голос:
— Вот и я готов.
— Полетели! — воскликнул Дин, вскочив на Гардара.
— Удачи! — сердечно пожелал Ганс, а Мод кивнула.
Тиан снова стал драконом. Но сердце, учащенно бившееся в могучем теле, оставалось сердцем юноши, только что осознавшего, как дорога ему девушка, которую он долго отвергал.
«Мы встретимся, Альмарис, — подумал он. — И я обязательно скажу, что люблю тебя…»
Вчетвером они взмыли над островом и скрылись в волшебно сияющем тумане…
Часть четвертая
Ледяной призрак. Глава 1. Остров пепельных альвов
Багряный остров… Пригревшее солнце рассеяло обильный туман, когда к землям пепельных альвов медленно причалила лодка с крылатой пленницей. Лодка необычная. Не построенная, а выращенная, словно дерево… Цельная, идеально гладкая, даже цветущая — по ее бортам пробивались веточки с крупными белыми бутонами.
Кроме связанной Альмарис в ней находились двое пепельных. Один, довольно рослый и плечистый для альва, немногословный, весь путь молча напирал на весла. Второй — ниже и изящней — сидел на скамье
