— Ну так договаривай.
— Я забыла, что хотела сказать, — спустя несколько секунд неотрывных гляделок наконец произносит Женя.
— Охренеть, — смеюсь в ответ.
— Ну что вы там принесли, показывайте. Любопытство, чтоб его, — потирает руки.
— Я смотрю ты подобрела.
— Ну так поела же. Настроение повысилось. Ну что там? — указывает взглядом на пакет. Хороший вопрос, кстати.
— Гостинец, — протягиваю пакет Жене.
Она не мешкая достает оттуда бутылку виски. Косо на меня взглянула, но ничего не сказала. Ну, Петя, удиви меня чем-нибудь хорошим. Твою мать, ну не таким же. Еще и килограммовые!
— Черная и красная икра. Вы серьезно?
— Это имитация из водорослей.
— Ага, — пристально вчитывается в этикетку. — Ну-ну, имитация. Что у нас там дальше? — Ого. Это что?
— Нога.
— Чья?
— Ну точно не твоя. Видишь волос нет.
— Точно, — улыбаясь, произносит Женя.
— Это свиная. Хамон зовется.
— Хамон, — произносит по слогам и подносит к носу кусок мяса. — Офигеть. Вы мне притащили в пакете две зарплаты заведующего. Хотя, нога эта сколько стоит?
— Три зарплаты.
— Ясно. Утолите мое любопытство. Откуда у вас такая квартира и столько денег?
— Давай поиграем в угадайку под вискарь? Один мой правдивый ответ на твой вопрос, один твой на мой.
— Я и так знаю ответ на свой вопрос.
— Да неужели? Ну-ка, удиви меня.
— Нашли себе какую-нибудь богатую женщину за пятьдесят. Она вас содержала, спонсировала, всячески задаривала за секс. А когда вы насобирали нужную сумму, вы ее бортанули.
— Ты реально так думаешь?
— А почему нет? Вы же говорите, что я продажная. Что мешает вам быть таким же?
— Ясно. Только я так не говорил. Я сказал, что у всех есть цена. Я — не исключение.
— Так я угадала?
— Нет. Я просто оказался в нужное время, в нужном месте и помог выжить одному очень обеспеченному мужчине. И я не стал играть в гордого придурка и отказываться от предложенных мне денег. А дальше — мне просто хватило ума их правильно вложить.
— Неожиданно, — задумчиво произносит Женя.
— И ты не отказывайся от поступающих тебе предложений, — подмигиваю.
— А вы все о себе любимом, — усмехается Женя и тут же с нахмуренным лицом достает из пакета какую-то коробочку.
— И зачем мне резиновая вагина?! — Ах ты сукин сын! — У меня так-то своя есть.
— Угадай с трех?
— Эмм… что-то обидное за то, что вы бывшая женщина по моей шуточной версии?
— Скажешь тоже, — выхватываю коробку из ее рук и кидаю обратно в пакет. — Это чтобы ты тренировалась ставить уретральный катетер.
— Так я умею его ставить.
— Черт, запамятовал. У тебя же были проблемы с членами, — пауза. Затяжная. Во время которой мы синхронно переводим взгляд на мой пах. — Нет. На мне тренироваться не надо. Это существенно затруднит наши будущие интимные отношения.
— Чем?
— Ты заметила? — вкрадчиво произнес я.
— Что я должна была заметить? Что он у вас пришитый? Я, кажется, говорила, что не рассматривала его тогда в туалете, — усмехаюсь в голос.
— Ты сказала, «чем затруднит», а не «у нас не будет никаких интимных отношений».
— Я просто не обращаю внимания на эту чушь. Подыгрываю вам, вот и все, — как бы невзначай произносит Женя, закусывая губу. Это провокация с ее стороны или меня уже плющит? Раньше она точно так не делала. Да и по хрен. Тянусь к ее губам, но Женя резко уворачивается и отходит в сторону.
— Да.
Только увидев, что она поднесла к уху телефон, до меня дошло, что скорее всего если бы не звонок, Женя бы и не увернулась. Я не провидец, но то, что настроение у любительницы карасей изменилось, это факт.
— Оставайся там, я сейчас приеду.
— Вы предлагали мне поиграть с вами в «вопрос-ответ» под эту бутылку.
— И?
— Я согласна. Только чуть позже и после того, как вы поможете мне кое в чем. Вы же на машине?
— На ней, — киваю.
— Поможете?
— Чего б не помочь.
Глава 23Не надо быть провидцем, чтобы не понимать — никакой интересной ночи сегодня мне не светит. В принципе, трахать Женю, после того как ее развезло бы от вискаря, я и не собирался. Проблема в том, что интересного разговора под градусом я определенно лишился. Да и относительной Жениной расслабленности и хорошего настроения после сожранных ею карасей, тоже. Вот это и удручает. А десять минут молчанки, совершенное безразличие к моей нескромной персоне и Женин взгляд, обращенный в окно — напрягают.
Делаю погромче радио и на автомате переключаю каналы. Ноль реакции. Я так куда-нибудь врежусь, к чертям собачим, если и дальше буду пялиться на нее. Однако, на очередной радиостанции Женя все-таки переводит взгляд от окна, я же резко на дорогу. Стучу пальцами по рулю в такт девчачьей песни из девяностых. Теперь уже я чувствую на себе ее взгляд. И это забавляет. Резко поворачиваю голову и в такт произношу четко и громко:
— Бум, — на что Женя неожиданно улыбается. Вид у нее определенно заинтересованный.
— Вы слушаете такие песни? — ну наконец-то, голос прорезался.
— А что не так?
— Ничего. Я думала, что мужчинам такое не положено слушать.
— С хрена ли нам это не положено? Дурацкое общество с дурацкими стереотипами. Ты еще скажи, что мужики не плачут.
— А вы?
— Что я?
— Плачете?
— Под Буланову? Ну под нее грех не поплакать.
— Вы серьезно?
— А что, разве нет? — совершенно серьезно бросаю я, переводя взгляд на дорогу. — Была у нее такая песня про пацана. Не зови ты мишку папой, не тяни его за лапу. Трогательно.
— Спи мой мальчик маленький, — тихо произносит Женя.
— Вот-вот, она. Ну, конечно, специально по ночам я не включаю ее песни и не рыдаю вместе с ней под ее «не плачь».
— Вы и эту песню знаете?! — удивленно произносит Женя, от чего я невольно вновь устремляю на нее взгляд.
— Ну, судя по твоему лицу, надо бы сказать, что нет, не знаю. Но уже поздно идти в отказ.
— Мужчина, который знает слова из песни Тани Булановой вызывает подозрения.
— А я думал наоборот. Типа свой в доску.
— Знаете, вы какой-то другой. Не такой как обычно.
