ни одного досадного происшествия с ним.
Кивнув в ответ на его слова, Владимир продолжил спускаться по широкой лестнице прямиком в бальный зал, украшенный колонами и живыми цветами.
— Вы не поверите, — начал снова говорить капитан Евгений Алексеев, — но именно наши суда предпочитает молодое поколение. Все из-за того, что на аналогичных зарубежных турах в основном старики.
— Умеют у них расслабляться, — усмехнулся Владимир, чтобы хоть как-то поддержать беседу.
— Дело не в этом, — в голосе капитана сквозила ирония, хотя внешне он сохранял всю ту же почтительность, обходя невысокую эстраду и направляясь мимо столиков к одному из выходов на палубу. — Просто иностранцы все как один повернуты на работе и карьере, вот и не остается время на увеселения, а когда приходит старость, то они используют свои судоходные компании опять-таки для получения денег.
— Как это? — удивился он. — Я всегда думал, что эти туры служат только для прибыли владельцев судов.
— Страховка, — веско ответил Евгений Алексеев, по пути раскланиваясь со здоровающимися пассажирами, даже не думающими ложиться спать. — Если они умрут на борту своего судна, то компания должна выплатить их семье компенсацию. Именно поэтому на зарубежных судах так много стариков и старух.
Боеву оставалось только покачать головой.
Прожить свою жизнь только ради получения денег… и даже смерть использовать для этого. Сам факт такого отношения к себе не укладывался в голове молодого русского.
— Но вы ведь тоже страхуете жизни своих пассажиров? — поинтересовался он у капитана.
Тот кивнул в ответ, выходя на свежую ночную палубу, вдоль одного из бортов судна с широкими панорамными окнами, изредка завешанными занавесками и темными, либо светящимися ярким светом и там во всю кипела ночная жизнь.
— Да, мы страхуем жизни пассажиров, — все так же вальяжно ответил Евгений Алексеев, — но они гораздо реже у нас гибнут, — рассмеялся он своей шутке.
— И за собаку вам тоже придется платить? — наконец догадался об истинной причине вызова на судно Владимир.
— К сожалению, да, — сразу помрачнел капитан, смахивая рукой двух задремавших на высоком борту чаек, с недовольным криком улетевших в ночную тьму. — Собачка относилась к багажу, а за сохранность багажа мы также несем ответственность. Вот мы и пришли, — показал он на открытое окно пассажирской каюты, небрежно занавешенное тяжелой шторой.
Постучав и дождавшись ответного женского голоса с разрешением войти, капитан раскрыл двери перед Боевым.
В двухкомнатной каюте за столом сидела пожилая графиня, если верить надписи на дверях. Рядом стояла молодая компаньонка дамы, причем явно живой человек, а не автоматон как в остальных дворянских семьях, вежливо опустившая глаза при виде двух мужчин, вторгшихся в покои знатной дворянки.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался капитан, хотя наверняка не один раз за этот день он видел эту графиню, — позвольте представить вам детектива Владимира Боева.
— Добрый вечер, дамы, — выступил вперед Боев, вежливо раскланиваясь сразу с обеими женщинами, что заставило компаньонку покраснеть, а даму оценивающе посмотреть на него. — Мне сообщили про пропажу вашей комнатной собачки. Я здесь, чтобы помочь вам в силу своих сил и возможностей.
— Присаживайтесь, — сказала графиня молодому человеку, показывая на стул рядом с собой. — Как я понимаю, вы тоже из дворян?
— Благодарю, — ответил он. — Почетный гражданин, если позволите.
— Служили? — продолжала допрос детектива графиня, пока молодая компаньонка то и дело бросала на него взгляды украдкой.
— Совершенно верно, — слегка поклонился Владимир ее проницательности.
— Знали бы вы как меня утомили все эти воздушные шары, запускаемые из Осиного гнезда на наши земли, — закатила глаза вверх графиня. — При этом они либо перехватываются нашими доблестными защитниками, либо летят к ним обратно, но эти разбойники все равно продолжают их запускать.
В ответ Боев только улыбнулся, решив не рассказывать про прилет такого воздушного шара прямо в полицейских участок, где он выполнял свои обязанности.
— Так чем могу быть полезен? — обратился он стандартной фразой, обрывая непринужденной разговор графини, явно истосковавшейся по живому общению.
— Маша, — слегка повернула голову графиня и компаньонка сразу догадавшись, что от нее хотят, быстро метнулась в господскую спальню, принеся оттуда небольшой портрет.
Подойдя к хозяйке, Маша протянула ей картину, а та в свою очередь передала ее Владимиру.
Взглянув на рисунок, Владимир увидел на нем обыкновенного шпица.
— Это Леда, померанский шпиц, — с горечью пояснила графиня. — Совершенно доброе и незлобивое создание, кому она могла помешать?
Невольно подняв глаза на графиню, Владимир увидел за ее спиной Евгения Алексеева, отрицательно покачивающего головой, и Машу согласно кивающую ему, так чтобы не видела хозяйка.
— Собака большая? — на всякий случай спросил он.
С сомнением в его умственных способностях, графиня взглянула на Боева, но ответила:
— Картина выполнена придворным художником один к одному.
Владимир прикинул размеры собаки. Меньше трех ладоней, совсем небольшая.
— Где вы видели последний раз свою собаку?
— В последний раз я видела Леду здесь, в этой комнате, — гордо выпрямилась графиня. — Мы с Машей как раз уходили на ужин, а когда вернулись, то его уже не было, — на ее старческих глазах выступили слезы и Маша сразу же подала ей батистовый платок.
— Окно было открыто?
— Да, — ответила графиня.
Задумчиво и со значением Владимир посмотрел на капитана и тот сразу же выступил вперед:
— Каждая наша каюта снабжена механическими слугами и сторожами для удобства путешествия наших пассажиров, — убежденно и горячо начал Евгений Алекссев. — Поэтому наше пароходство гарантирует, что никто из злоумышленников не мог проникнуть в эту каюту. Это я вам говорю, как капитан этого корабля.
— Мог шпиц сам выскочить в открытое окно?
— Нет, — горько улыбнулась графиня, — окно слишком высоко от пола, а при росте Леды она вряд ли сумела бы допрыгнуть даже до его края.
— Вы все проверили в каюте?
— Нет, — снова вмешался в разговор капитан, — мы ждали прибытия детектива.
— Я осмотрюсь, если вы не возражаете? — повернулся Владимир к хозяйке.
Робко Маша подняла руку. Кивком он разрешил ей говорить.
— Когда мы уходим на ужин, — волнуясь сказала компаньонка, — то в комнате каждый раз выползают механические уборщики, — показала она на узкую щель под столом.
Владимир встал:
— Но окно-то они, надеюсь, не трогают? — спросил Боев, отодвигая в сторону штору.
Вынув из кармана свой картуз, он снял с него гоглы и надел их на голову.
Включив и переведя режим работы защитных очков в ультрафиолет, он внимательно осмотрел узкий подоконник.
Ничего необычного — обычные мелкие царапины, пара небольших вмятин и куча отпечатков, превращающих подоконник в тонкую, светящуюся синим, полосу. А вот отпечатки собачьих лап на уровне подоконника уже интересно, хотя как он мог туда допрыгнуть? Еще Владимир обратил внимание, что все
