лестницы, которая вела к трём глубоким аркам — каждая над своим входом. Все двери казались слишком массивными, чтобы их смог открыть человек — с двумя створками, очень красивые, резные, а у центрального входа самые богато украшенные.
— Центральный вход для вампиров, боковые — для смертных, — пояснил Радек.
— А мне куда? — я с непониманием уставилась на матроса.
Он пожал плечами.
— Я видел, как клыкастые степенно заходят туда, иногда под ручку с живыми людьми. Не знаю, может это были зараженцы, вроде тебя.
Я посмотрела на один из боковых входов.
— И люди действительно по собственной воле приходят сюда, чтобы им перерезали вены?
— Ещё как приходят, — фыркнул матрос.
— Они сумасшедшие? — без затей спросила я.
Радек прыснул и облокотился о здоровенный каменный поручень ступеней.
— Вообще жители каждого района договариваются об очерёдности сдачи крови. Хотя у некоторых, на мой взгляд, правда не все дома. Есть психи, которые верят, что таким образом получат после смерти особое расположение Калихи. Остальные видят такое расположение в том, что сытые вампиры не станут зариться на нас. Думаю, живи твоя семья здесь, родители бы тоже предпочли периодически жертвовать кровь, надеясь, что ты благополучно вернёшься домой, загулявшись поздно вечерком.
— Не-а, — мотнула я головой. — Ради меня отчим бы никогда вены не вскрыл. Хотя, ради Анки с Либенкой наверняка. Ну, или меня бы вместо себя послал.
Радек усмехнулся, взял меня за плечо и повёл с площади.
Напоследок я увидела мраморную колонну, увенчанную бронзовой чашей на ножке. Сразу же просила:
— Это Бездонная Чаша?
— Ага, причём в прямом смысле, — Радек снова усмехнулся. — В донышке есть дырочка для стока дождевых вод, которые отводятся через отверстие в тулове колонны. Вон, видишь внизу бронзовые пасти — через них вода хлещет фонтанчиками.
— А зачем это? — я с интересом рассматривала страшненькие морды.
— Ну, нехорошо ведь, если дождевая вода начнёт переливаться через край Бездонной Чаши, верно? Она сразу какой-то не очень бездонной становится, понимаешь?
Я кивнула.
Похоже, у зодчих с юмором-то всё в порядке.
Уже по дороге в порт, я спросила у своего провожатого:
— А вы верите в тёмную богиню?
— Что значит, верю, не верю? — удивился Радек и покосился на меня. — Думаешь, не существуй этой гадины, мы бы жили такой паскудной жизнью?
— А вы не боитесь её обзывать?
— Так сейчас же день, — пожал он плечами. — Ночному божеству не по статусу сейчас бодрствовать, как и её детишкам, так что ничегошеньки она не услышит.
— А вот Рихард в неё не верит.
— Да наш капитан вообще странный, с закидонами. Сам периодически в её храмы наведывается, но верить, оказывается, не верит. Да, смешно.
— Рихард посещает храмы ночи? — я даже остановилась от изумления.
* * *
На закате я поставила кровь подогреваться, ожидая пробуждения Рихарда.
Шхуна стала покачиваться на волнах сильнее, хотя сейчас полагалось наступить отливу. Похоже, сегодня ночью на воде будет неспокойно.
Лязгнула щеколда, люк со скрипом откинулся — петли я так нигде и не смазала.
— Мы прибыли? — спросил заспанный вампир. Ну, или лучше сказать — не до конца оживший.
— Ага, — кивнула я. — Здесь очень красиво… или вроде того.
Мертвяк прыснул:
— Смотрю, уже оценила прелесть крупных городов. Ничего, по ночам здесь лучше. Не так людно, не так шумно и не так смердит — золотари как раз после заката всё вычищают.
— А знаете, вы ошиблись на счёт зуда, — сообщила я, когда вампир выбрался и присел на тахту, засовывая ноги в штанины.
Его выразительная бровь со шрамом скептически приподнялась.
— Покажись-ка, — поманил он пальцем, а когда подошла, взял мой подбородок и покрутил голову, рассматривая раскрасневшиеся щёки. — Ты кремом мажешь? А, да, чую, что мажешь. Ладно, разберёмся позже. Мне сейчас некогда с тобой возиться, уж извиняй.
Он продолжил собираться, а я спросила:
— Так вы завтракать-то будете?
— Некогда, потом поем, — с этими словами вампир умчался в ночь.
Немного обидевшись, я сняла котелок и поставила остывать на треножник.
Сперва решила подуться, потом вспомнила, что забыла спросить про храмы.
Решила не дуться, ведь тогда не расскажет.
После произошло кое-что стыдное.
Глядя на исходящую паром посудину, я почувствовала приступ любопытства.
Ну, он ведь меня подначивал попробовать…
Сперва хотела сунуть палец в котелок, но бабушка меня от такого отучила, когда я была ещё совсем маленькой, а возвращаться к дурным манерам не хорошо. Да и Рихард может узнать, что я пальцы поласкаю в его кушанье… Ещё котелок на голову наденет. Нет, спасибо. Лучше культурно, ложечкой.
И вот я смотрела на красную жидкость,
