и не могу оторваться.
— Что? — Вдруг замечает мой безумный взгляд жена.
— А я думал, просто любишь.
— Наивная простота. — Улыбается королевна.
— Значит ещё и терпишь?
— А как же.
Ехидна. Не иначе.
— Надо было на Надюхе жениться. Молодая. Влюблена в меня без памяти.
— Так надо было. Это ж сколько б нервов мне сэкономил.
Отворачивается, пряча от меня улыбку.
А меня цепляет. Вот понимаю, что дразнит. А меня передёргивает, как от звука, когда гвоздём по железу скребёшь.
— Ир, ты сейчас серьёзно?
— Зорин, ну вот что за фигня у тебя в голове? Возрастной кризис? Кто тебя кроме меня больше недели выдержит, а? А ты? Сам же на вторые сутки сбежишь… ко мне.
В этом, пожалуй, есть доля правды. Выдыхаю.
— И ты этим пользуешься…
— Да. — Улыбается во все свои тридцать два зуба. — И буду продолжать пользоваться. Чтобы ты не расслаблялся.
— Жестокая женщина.
— Так у меня ЗЛО под боком. Надо же как-то соответствовать. Побыть иногда демонессой.
— Ты самая лучшая, знаешь?
— Ещё бы!
Смеюсь и лезу целоваться.
Настроение поднимается. Королевна умеет меня взбодрить.
А ещё у неё отлично всегда получается переключить и отвлечь мой мозг. Потому что, пока мы тут выясняли, кто кого и как сильно любит, молодые уже расписались, обменялись кольцами и вышли к машинам, чтобы ехать в ресторан.
А мне уже не хочется выпотрошить жениха.
Хотя, я думаю, через лет пять захочется его пожалеть…
К нам подбегает наша младшая Варюша. Всё это время она сидела в другом ряду вместе с моими родителями и Леной.
А я смотрю на нашу принцессу и понимаю, что пережить вот таких внутренних мучений мне предстоит ещё, как минимум, дважды.
Не хочется их никому отдавать, что готов завыть в голос. От Ленки с Варькой вообще всех метлой гнать буду. Не родился ещё тот парень, который был бы достоин моих маленьких принцесс.
Ленку даже на практику через пару лет к себе заберу, чтобы была всегда на виду. Хорошо, что она тоже решила пойти в хирургию. Моя гордость!
Смотрю на то, как Ира поправляет бантики у Варюшки на голове и радуюсь, что семь лет назад у неё воспалился аппендицит и рядом оказалась моя Нюта, а я задержался на работе. Из таких вот незначительных мелочей сложилась моя счастливая жизнь.
И даже три года рабства у Хомского не могут изменить моё мнение. Награда достойна той платы, что мне пришлось заплатить. Ни жена, ни дочери ничего про эту историю не знают. Все просто думали, что мне пришлось жёстко работать на протяжении этого времени. Варька отвлекала их внимание своими истериками и бессонными ночами. И никогда не узнают. Это не для их слабых нервов.
Жертва всегда кажется незначительной, когда есть те, ради кого приходится жертвовать.
А у меня их целых четверо. И мне даже страшно представить, что было бы если всё сложилось по-другому.
Без них бы точно ничего хорошего!
Эпилог 2
Свадебный банкет у Анюты проходит весело и шумно. Ресторан стоит на ушах. Стол ломится от еды. Тамада оказался на высоте. От конкурсов все хохочут.
Потом начинаются танцы до упаду… в прямом и переносном смысле.
Я весь вечер зажигаю с Анюткой в середине круга.
На утро глаза не разлипаются. Свадьба удалась. Ноги гудят. В голове звучит набат. Хочется свернуться в комочек за плинтусом.
Лёва снова будит меня, чтобы уговорить на пробежку. Домашний садист. Вот откуда в человеке столько энергии? В его-то возрасте?
— Я позавчера вознаграждение получила за удачный развод. Плюс ежеквартальная премия. — Сонно мычу я. — Давай, ты от меня отстанешь и дашь поспать, а я закрою твой кредит на машину.
— Хм. Да ты у нас сегодня золотая рыбка.
— Ага. Исполню любое ваше желание в пределах разумного… когда проснусь.
— Я запомню.
И Лёва, чмокнув меня в затылок, уходит, позволяя мне досматривать сны.
К слову сказать, я так и езжу на его паркетнике. И даже уже влюбилась в эту машину, и давно считаю её своей. Лёва, поездив полгода на автомобиле отца, взял себе другую модель. Но жутко в ней разочаровался. Поломка на поломке, он просто не вылезал из автосервиса. Поэтому пару лет назад приобрел снова такой же паркетник, как у меня, только другого цвета и в новой модификации. За что до сих пор расплачивается.
Просыпаюсь я гораздо позже от девчачьего щебета. Лёва до сих пор не вернулся.
Выползаю на кухню, слыша смех дочерей. Ленусик замешивает на завтрак творог со сметаной для себя и младшей сестры.
Варя пытается всячески помочь и лезет в шкаф за сахаром. И нечаянно задев за край стола опрокидывает берестяной туесок и высыпает сахарный песок на пол.
— Ой. Прости. — Смотрит на меня наша красавица испуганными глазами.
— Ничего страшного. — Говорю я, хотя очень хочется выругаться.
Не так я себе утро представляла. И, тяжело вздыхая, бреду за веником и совком. Убрав с пола сыпучий продукт, протираю окончательно влажной тряпкой, чтобы собрать все песчинки.
Но когда пытаюсь подняться с корточек, в спине что-то щёлкает, и меня клинит в полусогнутом состоянии.
— Ой… — Тихо шепчу я, хватаясь за спину. Разогнуться не могу. Больно. — Ой-ой-ой…
— Мам, тебе нехорошо? — Подскакивает Ленусик, видя неладное.
— Кажется, спину защемило. Не могу разогнуться. Больно.
Ленусик пытается помочь, но от лишних движений мне ещё хуже. Боль жуткая…
— Ох. Лучше не трогай. Дай так постою. Может отпустит.
Облокачиваюсь на кухонный стол и медленно выдыхаю. Боль немного успокаивается, но полностью не проходит.
В коридоре хлопает дверь.
— Папа пришёл! — Несётся встречать Лёву Варюша. — Это мне цветочки?
— Нет, это для золотой рыбки. — Доносится голос Зорина из другого конца квартиры.
— Для кого? — Недоумённо спрашивает наша младшенькая.
— А мама где?
— Здесь. — Забегает вихрем ребёнок и одновременно рассказывает новость отцу. — У неё спина сломалась!
Следом за ней в комнату входит Лёва. С букетом цветов. Красивые…
Подпираю рукой подбородок, выпятив попу. Как будто так и задумано.
Но Зорина не проведёшь. От его зоркого глаза ничего не скроешь.
— Что случилось? — Строго спрашивает Лёва, осматривая мою позу с внимательностью хирурга.
— Спину защемило. — Пищу я.
— Напрыгалась вчера?
И снова мой тяжёлый вздох.
— Свадьба же была. Как не танцевать-то по такому случаю?
А дальше в ответ следует крепкое словцо из русского мата.
— Это диагноз? Кстати, красивые цветочки.
— Мхм. — Строго без улыбки мычит Лев.
И передаёт букет Ленчику. Отрывает лист из блокнота, где я обычно составляю список продуктов, что надо купить. Что-то задумчиво пишет.
— Разогнуться совсем
