было, но мои руки дрогнули и перевернули кружку с кипятком. Кто я такой для нее? Пустое место, просто зритель ее жизни. И единственный мой выход — молчать и смотреть.
После этого все поменялось.
Лера замутила с этим Пискиным — Пипискиным. Семен конкретно бесился, его раздражал этот тип.
И я полностью поддерживал своего друга, но активно показать этого не мог. Меня радовало только лишь, что сам того не зная, друг принял мою сторону.
Я увидел Леру в дверях квартиры после ее первого же свидания с этим дебилом. Она стояла всего в нескольких сантиметрах от меня, в тесном коридоре. Протяни руку — и дотронешься.
От нее пахло ее обычным и моим самым любимым на свете цветочным ароматом и запахом другого козла.
Это еще ничего, но стоило посмотреть на ее губы и глупую улыбку, к горлу подкатило.
— Я пойду, Сём. Рефераты распечатаю, и завтра в класс принесу. Пока, Лера, — пролепетал я и резко толкнул дверь, вылетев на лестничную клетку и громко хлопнул дверью.
Бежал. Долго. Сам не понимал куда, лишь подальше, лишь бы не видеть ее, не слышать, не знать, не дышать ей. Зашел в какой–то магазин и купил пива и сигарет. Продавщица посмотрела косо, но все же продала.
Выпил дешевое пойло, скурил половину пачки сигарет. Руки дрожали. Да что там руки… Внутри меня все было накалено и напряжено до предела. Сколько меня носило по городу, и где я был, не помню.
Пришел домой почти в полночь. Мать плачет, отца, как обычно нет дома.
— Ты где был, сынок? — спросила она, пока я раздевался в коридоре.
— Гулял, мам. Все хорошо. Прости, что не позвонил. Телефон сел.
— Ты курил? — принюхалась она. — И пил? Что случилось, Никитушка? — схватилась за сердце мама.
— Переходный возраст, не переживай, мам. Пройдет.
Отодвинул ее, пошел в ванную и закрылся там. Как сумасшедший, стоя в душе с закрытыми глазами, вспоминая образ Леры, пытался удовлетворить себя. Не помогло, даже сделало только хуже.
И я погрузился во мрак. Перед друзьями, Семеном я держал лицо, старался ни учебой, ни спортом, ни поведением, никак не выдать своего состояния.
Но оставаясь один на один с собой, я тонул в вязкой пучине ревности.
Лера стала часто ходить в клубы с этим дебилом Валерой. Мы с Семеном постоянно были на связи, поэтому каждый раз, когда она уходила из дома, я знал об этом. Не мог спать, поэтому, как одержимый, торчал у окна до поздней ночи или раннего утра.
Если она возвращалась домой, я отправлялся спать с более–менее спокойным сердцем, ведь тогда я знал, что Лера сегодня будет спать одна.
Но если она не приходила, тогда… Я был готов крушить собственную комнату, чтобы хоть как–то успокоить внутренних демонов.
Со временем Лера стала уезжать в ночь все реже и все чаще оставалась дома. Меня это делало дико счастливым, ведь я понимал, это означает, что в ее отношениях что–то идет не так.
Снова стал частым гостем в доме Миллер. Иногда мне казалось, что мама Сэма и Леры смотрит на меня пытливо, будто догадывается о моих чувствах, но, скорее всего, это были просто мои фантазии.
С каждым днем меня тянуло все сильнее и сильнее в дом напротив.
Однажды, я понял, что слечу с катушек, если не поговорю с ней. Неважно, о чем, хоть о долбанной погоде. Специально подгадал, когда родителей Леры не будет дома, а Семен останется в школе и пришел к ее подъезду.
Я примерно знал, когда она возвращается домой из университета и поджидал ее там.
— Лера! Привет, — запыхавшись, окликнул девушку.
Она возвращалась домой с пакетами, уставшая и рассеянная.
— О, привет Никитка, — улыбнулась она мне и потрепала меня за волосы.
Это был наше первое прикосновение.
— Семы еще, наверное, дома нет, подождешь? — спросила она у меня.
— Да, давай пакеты, — кивнул я и выхватил баулы из ее рук.
Я поднимался по ступенькам вслед за Лерой, и не мог оторвать взгляда от ее притягательный попы. Чтобы хоть как–то переключиться, решил задать вопрос:
— Что собираешься готовить?
— Хочу тортик с вишней сделать. Поможешь? — и подмигнула мне, открывая дверь и пропуская внутрь.
— Конечно, с удовольствием. Только я не умею. Научишь?
— Обязательно! Мне лишние руки очень даже пригодятся.
Вообще, дома я часто готовлю. Мама постоянно занята, а отца никогда не бывает. Всегда это какие–то простые блюда — яичница или макароны с мясом.
Лера вложила мне в руку миксер, коснувшись теплой и нежной рукой моей кожи.
— Никита, у тебя важная миссия. Взбить вот эти яйца. Но! — начала она.
— Мне уже страшно, — нервно усмехнулся я.
— Не бойся, я рядом, — сказала Лера и потрепала мои волосы.
Я замер и резко вдохнул воздух. Внутри меня сжался комок напряжения, и закипела обжигающая лава. Хорошо, что на меня надели фартук, и мой пах оказался прикрыт тканью, иначе мою возбуждение оказалось бы заметным.
— Прости. Всегда было интересно, какие на ощупь у тебя волосы. Глупо да? — немного нахмурившись спросила Лера.
— Нет. Не глупо. Мне понравилось, — постарался улыбнуться как можно беспечнее.
Сестра Сёмы внимательно посмотрела на меня. Это внимание чертовски радовало меня, сразу почувствовал себя взрослым.
Пока я взбивал яйца, Лера делала другие заготовки. А после, во время мытья посуды, разговорились:
— Ты часто готовишь этот торт? — спросил я.
— Да не особо. Что–то, последние месяцы времени нет. Да и желания, — Лера хмурилась и сразу улетела куда–то далеко в своих мыслях.
— Это из–за твоего парня, да? — спросил я.
— Не знаю, — мялась она. — Да. Наверное. Все сложно, понимаешь?
— Нет, — честно ответил я. — У вас же отношения? Как может быть все сложно? По мне, так в любых нормальных отношениях не должно быть сложностей. Вы либо вместе, делите всё счастье, все невзгоды и проблемы пополам, либо каждый сам по себе.
Я нес какую–то пургу, надо было сказать: “Пошли своего урода”.
— У тебя есть девочка? — неожиданно спросила Лера.
— Нет, — нервно усмехнулся я. — Но мне кое–кто нравится.
— Почему ты не признаешься? — спросила девушка.
— Скажем так, она далеко, — это действительно было так.
Лера была недоступна, как сияющая в ночном небе звезда. Но
