шее, пользуясь тем, что кобыла повернула к ней голову. Грива у Рябушки была длинная, а шея вся в белых пятнах.
— А, леший с тобой! Садись, всё равно не отстанешь! — устало махнул рукой мужик.
— Так бы сразу! — девица шустро запрыгнула в телегу и уселась на один из мешков.
Возница встряхнул поводьями, и лошадь медленно двинулась дальше.
Невольно Власа принялась изучать новую спутницу. Выглядела девица и правда необычно — на руках многочисленные браслеты и побрякушки, на шее — красивое украшение из дерева, похожее на древний оберег. Кудрявые волосы распущены и свободно лежат на плечах.
Девица обернулась и тоже окинула изучающим взглядом сначала Мирона, потом Власу. Глаза у неё были дерзкие и хитрые, как у лисицы, а взгляд цепкий, внимательный.
— Меня Агния зовут, — неожиданно представилась она и мило улыбнулась.
— Власа.
— А я Мирон.
— Вы не местные? Куда путь держите? — продолжала расспрашивать Агния.
— Да мы из Заречья, это далеко за лесом, — охотно начал объяснять Мирон, — в деревню ехали, в Истопье, только нет уж той деревни.
— Так уж и нет? — удивилась Агния.
— Упыри там бродят, — с досадой пояснил Мирон.
— А вам откуда знать, что бродят? — прищурилась Агния, внимательно взглянув него.
Не понравился Власе её взгляд. Простые люди так не смотрят. Не так было что-то с этой Агнией, Власа нутром чувствовала, а что — понять не могла.
— Так мы только из той деревни. Едва вошли, думали, люди живые есть, а упыри как повылезали, еле ноги унесли… — начал было Мирон, но Власа толкнула его локтем в бок.
— Вы были в той деревне?! — ужаснулась Агния и увидела меч, который лежал рядом с Мироном. Её лицо на мгновение изменилось, глаза расширились, губы плотно сжались. Но всего на мгновение, и вот уже Агния вновь успокоилась.
— Ну надо же, какой красивый меч. От отца достался? — спросила она, как ни в чём не бывало.
— Да нет, это так… — Мирон неуверенно покосился на Власу. Похоже, до него тоже начало доходить, что их новая знакомая не так проста, как кажется.
— А ты сама куда путь держишь? — решила спросить Власа.
— Домой еду. Есть тут деревенька одна в лесу, там и живу, — снова улыбнулась Агния. — Могу и вас туда проводить. Отдохнёте с дороги, переночуете, раз уж вам с той деревней не свезло.
Власа переглянулась с Мироном. Отчего-то идти с Агнией невесть куда не хотелось, пусть и выбора у них особого не было.
— Мы бы пошли, да в город едем, — ответил Мирон неуверенно, снова переглянувшись с Власой.
— В городе чужаков не любят. Трудно вам будет, — посочувствовала Агния.
— Да мы трудностей не боимся, — уверено отозвался Мирон, сложив руки на груди.
Постепенно все разговоры иссякли. Агния вытащила какой-то мешочек и стала перебирать в нём траву, а у Власы и Мирона просто не осталось сил и желания говорить. Видимо сказывалось пережитое за ночь.
Вскоре Власу и вовсе начала охватывать дремота под мерный цокот копыт и покачивание телеги. Уже засыпая, Власа краем глаза увидела, как Агния что-то неслышно шепчет себе под нос, опустив глаза. В голову Власы пришла тревожная мысль, но сразу погасла — она задремала.
Во сне Власе снились неясные и туманные образы. Казалось, что по жизни её ведёт незримая алая нить, как клубочек, что бежит по тропинке, а Власа лишь следует за ним. Вокруг кружили прозрачные духи — уже умершие души, и что-то шептали ей, но Власа не могла понять что. Внезапно нить оборвалась в руках прямо перед клубящейся тьмой, что простиралась дальше. Власа замерла в нерешительности, тщетно пытаясь вглядеться в эту тьму, как вдруг впереди загорелись два жёлтых нечеловеческих глаза…Черномар!
Вздрогнув во сне, Власе стала просыпаться и услышала оглушительный скрип и треск, после чего телегу сильно мотнуло, да так, что всех, кто сидел внутри, буквально подбросило в воздух.
Власа с Мироном едва не вывалились из телеги, удержавшись друг за друга и за мешки. Агния каким-то чудом усидела, судорожно вцепившись в бортик.
Послышалась злая, бессильная ругань возницы, который уже слезал со своего места. Как оказалось у телеги отвалилось одно колесо.
— Всё из-за вас, дармоедов! Говорил же, перегружена телега, так нет же, всё невдомёк… — продолжал он ругать своих спутников. — А ну вон из телеги! И чтоб духу вашего тут не было!
Первой спрыгнула на землю Агния, а за ней и Власа с Мироном пешно покинули телегу. Попробовали извиниться, да куда там — мужик их и слушать не стал, всё сокрушался вокруг отвалившегося колеса. На его причитания ответила недовольным фырканьем лошадь, мотнув гривой, видимо, тоже не хотела стоять посреди дороги. Ей бы воды напиться, сена свежего, да в стойло, только где взять?
Было уже понятно, что до рассвета телегу никуда не сдвинуть, а может и дольше, пока среди проезжающих не попадётся тот, кто помочь захочет.
Власа с Мироном уныло стояли вдоль дороги, размышляя, что им теперь делать и как помочь мужику. И стоит ли вообще помогать, коли не просят, только гонят прочь. Только лишь Агния особо расстроенной не выглядела. Пригладила растрепавшиеся полосы, оправила сарафан и обернулась к ним.
— До моей деревни тут рукой подать, а вам до города и за день не дойти. В гости вас зову к себе. С дороги передохнёте у меня в доме, — неожиданно предложила она.
Власа удивлённо подняла брови, несколько сбитая с толку от такой внезапной доброты.
— Может, с ней пойдём? Из-за этих упырей в лесу не уснём уже, — усталым голосом предложил Мирон. — Здесь от нас всё равно толку не будет.
Власа вздохнула. Спать в лесу и правда опасно, а усталость уже с ног валит. Только вот внутреннее чутьё упорно твердило, что Агния не так уж проста. Наверняка владеет колдовским даром, может быть, даже является ведьмой. А ведьмы бывают разные, если на тёмную нарвёшься — жди беды.
С другой стороны, не съест же их она?
— Ну коли зовёшь, пойдём к тебе в гости, — без особой радости ответила Власа
Агния заметно оживилась и сошла с тропинки в лес.
— Так быстрее будет, — объяснила она.
Не понравилось это Власе, но она кивнула и вместе с Мироном пошла по тропинке. Постепенно они углубились в лес, надеясь выйти короткой дорогой к деревне. Однако, ни прямого пути или, на худой конец, развилки впереди не было. Наоборот, сколько не углублялись в лес, он всё плотнее и гуще становился, в то время как под ногами была только хорошо утоптанной тропа.
— Ты нас что, в глухую
