самодержавный скипетр может более не представиться.
– Твое высокопреосвященство всегда думает только о политике! А мне надо думать о замужестве дочери! – разозлился король.
– Ты любишь дочь более Бога. А что говорит Господь? «Кто любит сына или дочерь более Меня, не достоин Меня». Не беспокойся о Ванде. Еще вчера я разослал ко всем заграничным кардиналам письма с известием о ее выздоровлении. Теперь от женихов не будет отбоя.
– Что бы я делал без тебя, мой верный советник! А как же мне отблагодарить Ивана за исцеление дочки?
– Дай ему несколько бочонков золота.
Глава 35
Утром следующего дня, едва Иван-царевич успел проснуться и умыться, к нему пришел Кутюрье с помощниками. Они принесли новые наряды.
В недоумении рассматривал юноша немецкое платье. Ботинки с пряжками, чулки, короткие штаны-кюлоты, узкие штаны-шоссы, кожаные колеты, атласные камзолы, накрахмаленные воротники, шляпы и береты с перьями, несколько шпаг.
– Сейчас, сиятельный мусью, мы поможем тебе одеться. Ты посмотришь на себя в зеркало и ахнешь. Начнем с батистовой рубахи, – весело сказал портной.
Когда Ивана подвели к зеркалу, он действительно ахнул. Но не от восторга, а от стыда. Из зеркала на него глядел настоящий урюпейский принц в кургузой, обтягивающей одежде с тонкой шпагой на боку. А Кутюрье восхищался:
– Как тебе идет! Как на тебе смотрится! Какое благородство!
Помощники поддакивали. Царевич, боясь обидеть портного, неискренне похвалил и густо покраснел. «Впрочем, – подумал он, – это с непривычки. Если привыкнуть, то ничего, можно носить».
Холопы накрывали на завтрак. Пришли в обновках Демьян и Кудеяр. На них куцые немецкие наряды смотрелись особенно нелепо. Поэт с атаманом и так не были красавцами, а в чулках и камзолах выглядели просто уморительно: один с выбритой головой, другой с огромными рыжими усами.
Юноша не выдержал и захохотал. Демьян поддержал его, хлопнув по плечу и рассмеявшись:
– О, приветствую вас, чада расцветающих полей!
А Кудеяр ворчал:
– Ох, бесовская одежда! Ох, искушение!
Не успели окончить завтрак, как от короля пришел важный шляхтич, а с ним молодой лютнист. Сняв шляпу, придворный поклонился, шаркнул ногой и представился:
– Альдемаро – королевский учитель танцев. А это мой помощник Белардо. Великий государь велел показать тебе несколько танцевальных движений, чтобы ты не скучал на сегодняшнем балу.
– И моих друзей учить будете? – засмеялся Иван.
– Если панству угодно.
– Нет, нет! – испуганно замахали руками поэт и атаман и поспешно покинули комнату.
– Куда же вы! – покатывался со смеху царевич. – Поучитесь! И медведя учат плясать, чем вы хуже?
Весь день юноша провел в непривычных занятиях – учился плясать по-ляшски и по-немецки. «Ежели батюшка узнал бы, что я трачу бесценное время на бесполезные чужеземные пляски, – думал юноша, прыгая на одной ноге, – он приказал бы снять с меня эти позорные портки и выдрать как сидорову козу».
Впрочем, Иван был толковым учеником и с первого раза запомнил всю бесполезную танцевальную премудрость.
Вечером дворец, ярко освещенный факелами и плошками, наполнился гостями. Прибыли знатные паны с семьями, кардинал Кушаковский, благородные шляхтичи. В ожидании королевского решения приехали Халявский и Храповицкий.
В обеденной зале были накрыты столы с винами и закусками. Чего тут только не было! Арбузы, дыни и виноград. Заморские плоды: апельсины, бананы и манго. Мороженое нескольких сортов.
В танцевальной зале в ожидании веселья уже собрались дамы и господа. Одни были в ляшском платье, другие – в немецком. На хорах рассаживались музыканты со скрипками, лютнями, трубами, свирелями и барабанами.
Царевич вошел в обеденную залу вместе с королем и королевной. Торжественно взревели трубы, нарядная толпа зашумела и расступилась. Зыгмунт вел под руку Ванду. Ее исцелитель шел сзади, смущаясь под сотнями любопытных взглядов. Дамы закрывались веерами и шептались:
– Ах, какой славный юноша! Красавчик! Настоящий рыцарь! Аполлон! И не скажешь, что сын варварского царька.
Мужчины шептались о своем:
– И этот сопляк излечил принцессу от немоты? Да у него молоко на губах не обсохло. Вот еще рыцарь! Собачий сын!
Король подошел к столу. Распорядитель подал ему кубок с вином. Государь взмахнул рукой. Все стихло.
– Шановное панство! Я хочу объявить две важные вещи. На початок позвольте представить вам царевича Ивана Додоновича, сына славного царя Додона Гвидоновича. Сей герой избавил мою возлюбленную дочь Ванду от немоты. Предлагаю выпить за его здоровье!
– Ура! Виват! – закричали собравшиеся.
– А теперь я хочу объявить о назначении нового черкасского гетмана… – Зыгмунт загадочно умолк.
В зале стало так тихо, что можно было расслышать, как за окнами шелестят листья на деревьях. Храповицкий и Халявский побелели и вытянули шеи, как гусаки.
– Своей королевской властью я назначаю новым черкасским гетманом пана Тараса Храповицкого. И предлагаю выпить за его здоровье!
– Ура! Виват! – снова закричали все.
Храповицкий кинулся целовать руку самодержцу. А Халявский обиделся, ушел с приближенными в дальний угол и весь вечер просидел там, потягивая вино.
Началось веселье. По настоянию Зыгмунта Иван пригласил Ванду на первый танец. Королевна с опаской смотрела на царевича, не отдавит ли ноги? Но юноша танцевал если не хорошо, то, во всяком случае, осторожно. И ни разу не наступил на туфлю или на подол платья. «Не так уж он и плох, этот русский дикарь, – думала принцесса. – А в таком наряде он, пожалуй, даже красив».
После танца Иван поспешил скрыться в толпе. Но это оказалось невозможно. Все шляхтичи стали подходить к царевичу, знакомиться и представлять своих дам. Юноша так и провел бы весь вечер в поклонах, если бы его не окликнул Тарас Храповицкий.
В обеденной зале он шумно отмечал назначение – пил вино, закусывая арбузами и мороженым. Один за другим подходили паны и поздравляли нового гетмана. Вместе с ним пили Демьян, Кудеяр и Остап Калина.
– А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на тебе за шаровары? Вроде бы в шароварах, а вроде бы и без шаровар, будто голый, – веселился Тарас.
Он налил Ивану вина.
– Чуешь, сынку, кажут, король так увлекся моим подарунком, что уже проиграл шахматному автомату половину державы.
С Храповицким было просто, понятно и весело. Но через толпу пробрался дворцовый распорядитель и позвал царевича к кардиналу:
– Его высокопреосвященство хочет поговорить с тобой.
Ксаверий был в щегольском немецком наряде и при шпаге, чем невероятно удивил юношу. Они крепко и долго жали друг другу руки.
– Рад видеть тебя, принц. Тебе идет эта одежда. Такое впечатление, что ты родился в Урюпе, а не в лесном захолустье. Как тебе глянулись наши свычаи и обычаи?
– Несколько непривычно. У нас все по-другому, проще и скромнее. И
