бывшего боцмана.
— Что мне нужно, кроме клиньев? — поинтересовался он, поднимая крышку. Впрочем, ответ уже не требовался — из ударных инструментов в сундуке находилась только здоровенная киянка. Забрав ее и четыре больших, потемневших от времени, клина, Тима направился обратно к выходу. Времени было в обрез, поэтому стоило поторопиться.
Однако, как он не спешил, но все же нашел возможность порыться в своем рюкзаке. И пришел к выводу, что все не так уж и страшно. Вся еда, включая тот кусок вяленого мяса, что достался ему в наследство от Гадаара, пропала. А вот шаманские принадлежности оказались на месте. Причем, на первый взгляд, вроде бы даже все.
— Я решил приберечь твою сумку, — пожал плечами Лон в ответ на вопросительный взгляд попаданца, — ничего ценного там не было, поэтому капитан отдал ее мне, ведь это именно я тебя захватил. Жрачку я отдал парням, а сумку оставил так. Думал что ты расскажешь что это у тебя там такое.
— Вот оно что, — задумчиво протянул Тима, — вот, значит, кому я обязан тем, что оказался на этой лоханке. Ну спасибо, удружил.
— А что я? — вновь пожал тот плечами. Мы за водой высадились и было нас много. Так что тебя в любом случае захватили бы. А так — ты был моей личной добычей, а следовательно никто, кроме капитана с тобой ничего сделать не мог.
— Вот оно что, — повторил попаданец. — Ладно, позже поговорим. Благо у нас для этого будет куча времени... Я надеюсь, — добавил он еле—слышно.
С палубы Тима забрал лишь пару бухт веревок, когда—то там хранившихся и лучше других перенесших выброс. Хотел, было, еще захватить оставшиеся на корабле паруса, но быстро отказался от этой затеи — уж слишком сильно те были перемешаны с деревянными обломками и остатками такелажа. Так и получилось, что большая часть потенциально полезных обломков так и осталась на палубе.
Перетаскав веревки в трюм, Тима позволил себе немного отдохнуть. Ведь бухты оказались достаточно тяжелыми. Усевшись на один из бочонков, закрепленных тут же, он облокотился спиной на какую—то балку и прикрыл глаза, пытаясь отрешиться от навязчивого страха, что так и терзал его душу.
— Время, — тихо напомнил Лон.
— Да. Ты прав, — сполз с бочки попаданец, не просидев на ней и пяти минут, — пойдем.
Они двинулись к выходу и Тима вновь заметил как вздрогнул бывший боцман, проходя мимо своего трупа. «Вот еще одна проблема. Нужно что—то делать с его телом. И срочно» — подумал попаданец.
— Эм... Лон, — нерешительно, не зная как бы потактичнее выразить свое желание, обратился он к коротышке.
— Да?
— Ты не будешь против, если я... Хотя ладно, — сейчас было явно не время и не место для того, чтобы заботиться о чувствах свежеприобретенного духа—раба. — В общем — я хочу тебя похоронить в море. Сейчас. Надеюсь ты не против. Можешь не смотреть, если тебе неприятно. Я пойму, — короткими, рубленными фразами, объяснил он сложившуюся ситуацию.
— Похоронить меня, — каким—то странным голосом проговорил бывший боцман.
— Да. Похоронить. Скоро буря и меньше всего мне бы хотелось пережидать ее в компании с трупом. Уж извини.
Тима, не дожидаясь ответной реакции от Лона, подошел к гамаку, где лежало труп и поднатужившись, поднял его на руки.
— Ну и тяжелый ты, — пропыхтел он, таща тело в направлении подъема. Однако, подняться, держа тот на руках, было нереально, поэтому попаданец сбросил свою ношу, решив немного передохнуть. Взгляд его упал на дух лысого боцмана. Тот смотрел на происходящее с каким—то странным выражением на лице.
— Что, неприятно? — тяжело дыша, поинтересовался Тима. — Понимаю все, но иначе нельзя.
— Да не сказал бы что неприятно, — все с тем же выражением на лице, как—то задумчиво проговорил Лон, — просто странно видеть себя со стороны. Да еще мертвого.
— Ай не парься, — махнул рукой попаданец, — это не ты. Это лишь твоя бренная оболочка. Настоящий ты — это ты, стоящий передо мною. Именно вот эта... душа, и есть человек. А остальное, — он кивнул на валяющийся у его ног труп, — лишь мясо да кости. Люди, как по мне, — прокряхтел он, поднимая тело боцмана за подмышки, — слишком сильно к ним привязаны, — Тима начал подниматься по лестнице, — а это глупость и... ух и тяжелый ты, скотина... ограниченность.
— Все, перекур, — заявил попаданец, плюхнувшись рядом с вытащенным на палубу телом боцмана, — хотя нет, — он посмотрел на полностью черный горизонт, — перекур отменяется. Нужно спешить. — С этими словами он подтащил труп к борту и поинтересовался у Лона:
— Сказать ничего не хочешь?
— А? Что? — пришел тот в себя, до этого с безучастным видом наблюдая как попаданец волочит его труп.
— Ну, последнее слово, там. Как у вас вообще с телами после смерти поступают? Молитвы может какие?
— Да, есть молитвы, — кивнул коротышка.
— Прочтешь?
— Да, если ты не против.
— Не против, — пожал плечами попаданец, — только не затягивай. Нам еще люк заклинивать.
Лон только кивнул и забормотал себе что—то под нос. Что именно — Тима не слышал, да и не слушал, если честно. Ему было не интересно. Вскоре бормотание стихло.
— Ты все? — поинтересовался попаданец у бывшего боцмана.
Тот лишь мрачно кивнул в ответ.
— Ну тогда с богом, — с этими словами Тима сбросил труп боцмана в море.
— Как то странно, — задумчиво проговорил Лон.
— Что именно? — уточнил попаданец, хотя и подозревал, что точно знает ответ на этот вопрос.
— Как то странно читать молитву на своих собственных похоронах.
— Ну, — протянул попаданец, — лучше читать молитву на своих похоронах, чем слушать как над тобой ее читают, ведь верно?
— Наверное, — с какой—то непонятной интонацией в голосе, ответил ему Лон.
— Не тушуйся, — Тима сделал движение, пытаясь хлопнуть того по плечу, но вовремя вспомнил что перед ним дух, и убрал руку, — по крайней—мере ты можешь думать и говорить, практически жить. Это лучше, чем полное забвение.
— Ага, жить твоим духом—рабом.
— Исключительно по собственной глупости и жадности, — жестко заметил попаданец, — ладно, пойдем, хватит тут торчать.
Они спустились в трюм и Тима,
