Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 346
но общаться разбиваются по парам. Проходит время, дверь открывается, а значит, скоро начнётся весь основной движ. Стоим в общей очереди. Со своим buhlom нельзя, поэтому успеваем добить оставшиеся бутылки за два человека.
Р. здоровается с охранником на пропуске, тут выглядывает голова кореша Р… Он говорит, что мы приглашенные друзья. Билеты по сотке, кайф. На запястье ставится штамп.
Внутри помещения строго запрещено курить, если хочешь — выходи. Места маловато, в отличие от народа.
Вижу гитариста группы «Сарказм твоей бывшей». Действительно бурят, но шпарит на нашем родном. Ловлю себя на мысли, что рассуждаю, как sraniy rasist, а что поделать? Стиль durachka не пропьёшь, не вытравишь известным ядом.
В баре заказываем по пивку. Друг Р. со своей девчонкой (а по совместительству и солисткой) глушат водку. Втайне надеюсь, что кто-то перепьёт и начнёт стругать прямо со сцены на первые ряды, но шансов мало. Судя по рассказам Р. — эти ребята пропиты с пяток до волос.
Потихоньку тела двигаются в сторону сцены. Это типа такое небольшое помещение, только нет buhla и некуда сесть. Есть только маленькая сцена. Ведущий что-то там нализывает jopu гостям. После нализываются jopi артистов. По мне так слишком затянуто. Народ хочет мяса и зрелищ!
На сцену выходит группа разогрева, где кореш Р. бьёт по струнам. Начинают лабать. В жизни звучат так же хорошо, как и в записи. Со всех щелей начинает проступать запах пота. С меня так вообще льёт, хоть умывайся.
Небольшая группа посередине начинает мошиться. Ну, это типа они странно танцуют, толкают друг друга и ведут себя как ebuchie варвары или типа того. Каждый воспринимает действия окружения по рамкам собственного поведения. Поэтому, дорогие присяжные, никакого негатива в словах, просто мой взгляд на непонятные движения.
Песни звучат одна за другой. Никакого перерыва. Происходит перераспределение гостей. Теперь, кто слегка пританцовывает — находятся по бокам. В середине у сцены разгорается махач миллениал. Дальний край сзади занят ребятами, которые болтают ором, потягивая напитки. Наша маленькая компания затёсывается где-то между.
Спустя пятнадцать песен объявляется перерыв. Вываливаемся на воздух. Ужасно хочется курить. Пока хвалю кореша Р., внимательно осматриваюсь. Действительно, появилось много бурятов или типа того. Ну, вы поняли. Все они очень модные и дерзкие на вид. Целая банда такая заниженных. За время, что мы стояли на улице, их ряды всё пополнялись и пополнялись. Отпускаю в ухо Р. несколько rasistskih острот (дорогие присяжные, я не являюсь расистом, но считаю, что можно шутить над всем и всеми), смеёмся, перекрещиваемся. Задвигаемся в душное помещение.
Кореш Р. отыгрывает с группой ещё 4 песни. Снова выходит ведущий. К этому моменту становится действительно pizdec как тесно. Товарищи-буряты хорошо так дозабили зал. Особо не пошевелиться, хочешь выйти — придётся серьезно потрудиться, выдавливаться пастой из тюбика. Стою на месте. В пах упирается чья-то jopa. В зад же упирает то, о чём лучше не думать для собственного комфорта. Потрясающе, всё как я люблю. Ведущий хвалит отыгравших ребят, пытается шутить. Объявляют главных гостей вечера.
Зал взрывается криком. Походу ребят действительно слушают все собравшиеся govnari, думаю я. Ну что ж, заценим.
На сцену выходят ОНИ. БУРЯТЫ. На барабанах вроде девчонка, не разобрать. Одеты они без опознавательно-гендерных черт. Вокалист берет микрофон, народ замолкает в ожидании. Узкач здоровается, толпа одобрительно воет наперебой. Поддаюсь общему настроению.
Музыканты ещё долго настраивают инструменты, становится скучно. Из толпы подростковый голос выкрикивает «zaebali», в ответ его посылают куда подальше.
Наконец начинают играть. Агрессивный резкий звук, слов не разобрать. Песни достаточно короткие, не больше минуты с горсткой. Через шум Р. объясняет, что это, наоборот, очень даже «трушно» в панк-музыке. Ничего не понимаю, по мне так песня должна нравиться, а если она тебе реально залетает, то минуты явно маловато.
Народ со мной не согласен. Крысята дико вопят, прыгают там типа в разные стороны. Кружок ребят, которым нравится pizditsa друг с другом — увеличивается, всё больше поглощая тел в свою мясорубку. Становится совсем стрёмно, народ раскачивается не на шутку. Мне в моём пальто уже не просто жарко, а pizdec как душно. Рядом стоящие люди напирают, но я пока мирно отталкиваю их от себя.
Каждая песня набирает новый пик агрессивности. Пытаюсь сосредоточиться на чем-то другом. Закрываю глаза, сменяю фильтр. Как бы я все это описал? Включаю режим маленькой, не такой, как все, pedovki.
«Я один. Отданный социальной анафеме, в темноте. Только стробоскоп вырывает окрашенные разными цветами лица, что вместе образуют некое общество единомышленников. Разговоров не слышно. Их ритуальная музыка пропитала стены, она выкрикивает смыслы, что понятны только им. Сборище пчёл во время спаривания.
У окна хороший обзор, видно всех заколдованных. Под единый ритм гитары и барабанов тела сплачиваются, превращаясь в большого жука-рогоносца. Каждый чувствует себя личностью, особенным, утончённым мыслителем. Каждый присутствующий мнит себя уникальным, а если идёт в разрез с этим утверждением, то только для того, чтобы товарищ подтвердил обратное, но уже извне. Вот группы меняются, но музыка остаётся прежней. Пьяные выкрики блаженства, ничего не имеющие общего с пониманием глубины.
Образ крепко приклеен к коже. Его можно оторвать только с кровью, но добровольцев не сыскать. Обожжённая эйфория.
Кстати, вот и первое различие. У этой особы голос ниже. Слишком глубокий не по годам. Слова играют роль фона, их почти не разобрать, но и фон этот мешает услышать музыку. Африканское племя кружится в танце. Толкая друг друга, восхищаясь друг другом, они вырисовывают примитивные линии, не осознавая того, что отображают скудность своих намерений.
Проходя мимо, они чувствуют чужака. Они втягивают доселе неизвестный феромон, несовпадающий с их общим. Они видят менее агрессивный взгляд. Гиены скалят зубы, но не набрасываются. Слишком много забот у племени. Нужно уважить чувство достоинства своё и соплеменников. Нужна подпитка и силы, дабы уверовать в правильность выбора пути, который в итоге должен привести к блаженному апофеозу. Но пока этот путь ведёт только к койке с незнакомцем. Рот будет наполнен помойкой, а глаза грязью и чувственной слепотой. Это не болезнь, но и не выздоровление. Всего л…»
Меня резко вырывает из собственной головы. Blyat`! Ну почему человек не может записывать всё, о чём он думает?! Sraniy толчок выбивает придуманные слова. С ужасом смотрю одним глазом внутрь и понимаю, в таком порядке мне их уже не собрать. Я в бешенстве.
Понятное дело, здесь люди собрались как раз для того, чтобы ужраться и трясти клешнями, спору нет, но мне-то какое дело?
Один из
Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 346
