Крепость Дербент расположена на горе, ее подпирает длинная каменная стена, которая загораживает караванную тропу и опускается в море. Арабы поднялись на гору. «На [этой] горе были тайные ворота Дербенда, и в настоящее время они имеются. С помощью того проводника нашли их. Никто из кафиров не узнал [об этом]. В полночь мусульмане вошли в Дербенд и начали сражаться и воевать с кафирами. Кафиры, держась [у] ворот Дербенда, [вместе] с детьми и семьями храбро вели бои и сражения. Три тысячи кафиров вели долгое противоборство с шеститысячным мусульманским войском. Выкрики мусульман «Аллах велик!» и вопли растерянных кафиров смешались до такой степени, что [люди] лишались разума, и никто не мог понимать друг друга». То есть сами жители Дербента с испугом наблюдали драку хазар и арабов, но сами в битву не ввязывались. Наконец численность одних одержала верх над храбростью других. «Вошли мусульмане, находившиеся вне [города], и захватили трон в крепости; мусульманские войска, [оставшиеся] снаружи, ожидали, пока [те] откроют [ворота] крепости. Когда [мусульманские воины] атаковали кафиров, находившихся в крепости, они разгромили кафиров, открыли ворота, и [тогда] все мусульманские войска вошли в крепость», – говорится в «Дербенд-наме».
4. Неудачный поход
Разделили добычу. Пятая часть причиталась халифу, остальное получили Абд ал-Азиз и его воины. Не забыли и про предателя-хазарина. «Тому человеку, который послужил [им] в качестве проводника, дали много богатства».
Стали совещаться, что делать дальше. Маслама не считал возможным удержать Дербент.
– Если мы здесь оставим людей, кафиры осадят и в любой день захватят эту крепость. Будет лучше, если я уйду, разрушив крепость, – рассуждал он.
Основания для осторожности, конечно, имелись. Уже много раз арабы занимали крепость на горе, но хазары под предводительством отважных тюркютов неизменно выбивали оттуда мусульман. Маслама хотел действовать иначе: развернуть маневренную войну и разорить Дагестан.
Большинство подчиненных согласилось с ним, один только Абд ал-Азиз усомнился:
– Это тщетная мера и не лучший выход. Если бы не тот проводник, который ввел нас через ворота, нам было бы невозможно захватить эту крепость. Если мы уйдем, придут кафиры и восстановят стены. А если мы в крепости оставим защитников, неверные не смогут ее взять. Иначе Дербент, Арминия и Адербайджан не будут избавлены от войн и грабежей.
Совет проигнорировали. Как пишет автор «Истории страны Алуанк», «спустя еще три года пришел Мслиман, разрушил Дарбанд и вышел к хазирам».
Дальнейшие подробности о ходе кампании приводит Гевонд. Мусульмане «сразились с войсками гуннскими, занимавшими город Дербент. Они разбили (Гуннов) и прогнали их, разрушивши стены и башни крепости» (Деяния халифов. С. 27–28).
Гунны. Барсилы. Савиры, хазары, тюрки… Авторы летописей называют северного соседа по-разному, и это вводит современных историков в состояние растерянности. Они мечутся, изобретают гипотезы, выстраивают сложные конструкции, опровергают коллег, но в своем искусственно мире остаются непонятыми. Лишь Гумилев попытался систематизировать сообщения летописцев и сделал логичный и ясный вывод, что перед нами два этноса: хазары «доисторические» в III веке; «исторические» тюркохазары – в веке VII.
Гевонд между тем сообщает ценные сведения, коих нет у Табари. Армянский автор рассказывает о походе Масламы на север против хазар, о его победах и поражении. «Сам Мслим с большим войском прошел проход Чора, грабя страну Гуннов, и расположился лагерем при гуннском городе Таргу». Возможно, сие – Тарки, город в Дагестане, столица позднейшего шамхальства Тарковского. В то же время автор «Дербенд-наме» отождествляет его с Семендером/Самандаром, который часто упоминается в рассказах о Хазарии. «Жители той страны при виде хищников, устремившихся на них, тотчас дали знать о том царю хазарскому, Хагану». И что же «царь хазарский, Хаган»? Разумеется, могущественный властелин поспешил на помощь своим. «Сей последний с огромным войском и могучими витязями, слава о силе которых распространилась у всех народов, разбил свой лагерь недалеко от них. В продолжение многих дней они сражались друг с другом – не полки с полками, а чрез бойцов». Стало быть, арабы расквартировали войска в Северном Дагестане. Хазарский каган из семьи Ашина привел войска на Терек, но они были немногочисленны, так как являлись авангардом. Отборная латная конница преградила путь арабам на какой-то выгодной позиции. Мусульмане атаковать ее не решались. Со своей стороны, каган ждал подкреплений. В то время смельчаки с обеих сторон состязались в ловкости. Приз победителю соревнований – голова побежденного.
Об этом и пишет Гевонд: «Хаган медлил вступать в битву, потому что ждал Алп-Тархана, которого он призвал к себе на помощь». Дождался. «Увидя такое множество войска, Меслим не знал, что делать, и старался найти средство спастись от них. Потому он приказал войскам своим развести сильный огонь в лагере и, оставив там лагерную утварь, наложниц, слуг и другую челядь, сам направил путь к горe Кокасу, вырубил лес и таким образом, пробив ce6е дорогу, едва избегнул неприятеля, и с сокрушенным сердцем и стыдом возвратился в страну Гуннов. Совершив это, скончался Мслиман». Ошибка. Маслама еще долго сражался за интересы халифата и своих братьев. Умер халиф Сулейман, но это не означало прекращения войны с хазарами. И уж тем более рано хоронить великого бойца с Хазарией Масламу. Ясно лишь, что арабский полководец испытал великий страх. Продолжатель Мовсеса Калакатуаци даже говорит, что Маслама оставил в руках противника весь свой гарем, только бы спастись и спасти войско.
Гевонд и Мовсес ясно дают понять то, о чем не решаются написать мусульманские авторы, даже энциклопедисты Табари и ал-Асир. Маслама потерпел поражение, оставил обоз в руках хазар, с помощью этой хитрости оторвался от погони и счастливо отбыл в Албанию. Тюрки перехитрили его: выждали время, получили подкрепления и выиграли кампанию. Арабы столкнулись с хитрым и опасным противником. Для того чтобы счесть хазар того времени «неполноценным» этносом, оснований нет. Накал борьбы, военное искусство, дипломатия, шпионская работа говорят об обратном. Перед нами могучий и внутренне здоровый этнос, который борется за гегемонию в Закавказье с арабами. С теми самыми арабами, которые уничтожили тысячелетний Иран, покорили Магриб, Испанию, вышли на равнины Франции, осаждали Константинополь. Это дает представление о могуществе хазар, которые сражались с халифатом на равных. Нет, это не жалкие северные дикари, а могущественная прикаспийская держава, укрепленная многочисленными беглецами из Западного каганата тюркютов.
Казалось, за Хазарией – будущее, Восточная Европа склонится перед нею. Но нет, толерантная, дружелюбная по отношению к внутренним этносам власть каганов через несколько десятилетий падет, и страна превратится в химеру.
Интересны имена пограничных владетелей державы хазар. Мы сталкивались с прозвищем-титулом Алп-ильтебер, который был правителем «гуннов». Теперь Гевонд сообщает сходное имя-прозвище: Алп-тархан. Тархан – это свободный от налогов человек в каганате. Может, перед нами – просто титул окраинных наместников в Дагестане? Не исключено. Однако ильтебер – выше тархана. Значит ли это, что власть хазар в Дагестане укрепилась? И вправе ли мы утверждать, что Алп-тархан – преемник Алп-ильтебера? Логика подсказывает, что да, но прямых фактов нет. Всё же следует полагать, что пограничные войны с арабами заставили окраинных наместников поступиться частью полномочий в пользу кагана. Только бы уцелеть!
