«Девушки могут все. Если захотят» – подумала Варвара. Но вслух спросила:
– Откуда узнали мой адрес?
Перемазанное лицо скривилось, как от зубной боли. Что, трудно ходить на каблуках? А девушки на них бегают…
– Крякин сказал… Пусти, сил больше нет…
Варвара проявила милосердие. Разукрашенное существо вынуло жвачку, налепило на звонок, вошло в прихожую и сделало два шага. Прозрачный каблук заскользил по паркету, девица замахала руками, ловя равновесие, и шлепнулась на юбочку, взмахнув волосами, как белыми крыльями. Звук удара вышел сочным. Как месть старого дома, охраняемого государством. Чтобы крашеные личности не оставляли жвачку на стенах.
– Ах, ты ж… Твою ж… – выругалась она и принялась сбивать пятками туфли, сорвала парик и швырнула очки. Стразы посыпались осколками.
Варвара сделал вид, что так обычно гости и ведут себя у нее в прихожей.
Кое-как Шляпич поднялся на босые ноги, поглаживая копчик. Размалеванное лицо кривилось страданием. Надо бы предложить ему умыться. Но разгоряченный Петя может неправильно понять: полезет в душ и выйдет во всей своей влажной красе.
– Можно чашку кофе? – спросил он, кряхтя довольно натурально.
– Кофий не держим-с, – привычно ответила Варвара. Неприятность узнавали все новенькие гости. Подруги привыкли. Ругались, но терпели.
– А выпить есть что?
– Только чай.
– Да что ж такое! – Шляпич тяжко вздохнул и поводил спиной. – Ладно, веди дорогого гостя на мягкое кресло.
Варвара безжалостно указал на кухню. Петя шел медленно, прихрамывая. Уселся за кухонным столиком, на ее место, и выглянул в окно.
– Прикольно у тебя тут, – сказал он, рассматривая пустой канал Грибоедова, по которому прогуливался очередной патруль. – Хотя жить рядом с Сенной я бы не стал: пыль, гам, узбеки с рынка…
– Вам никто не предлагает, – Варвара села на другой стороне столика. Как для допроса. Или экзамена. – Изложите ваш вопрос.
Шляпич похлопал накладными ресницами.
– «Изложите ваш вопрос!» – передразнил он. – Что за выражения… Я же к тебе со всей душой, а ты… Ладно, от тебя мне все нравится… Дело к тебе… Как говорится, на миллион…
Варвара старательно отгоняла мысль о том, какое это может быть дело.
– Слушаю вас. Только покороче. Очень хочется спать.
– Можно покороче, – ответил Петя, развалившись на стуле. – Покороче даже лучше. В общем, так… Я должен жениться на Тасе. Так надо. Долго она не протянет. Ну, годик, ну, полтора. Не больше двух. Это точно. Сестра ее вообще скоро коньки отбросит. А если нет, так отправится в дом престарелых. Зою сразу выгоню. И все! Все мое. А я – весь твой.
– Поясните, пожалуйста, – сказала Варвара, чувствуя, как горло расходится болью. Надо сохранять спокойствие.
– Да что тут непонятного: выйдешь за меня?
– Позвольте уточнить, чтобы ничего не перепутать, – Варвара строго подняла палец. Как со студентами. – Через два года, когда ваша третья супруга умрет, а до этого скончается ее сестра, а Зоя отправится на помойку, вы предлагаете мне стать вашей женой?
Петя довольно улыбнулся. Если бы видел себя в зеркало, сильно пожалел бы.
– Все правильно поняла… Я человек простой, добрый, говорю что думаю… Ты мне сильно понравилась, так понравилась, что думаю только о тебе… Тебя хочу… Будет у тебя все, что захочешь… Будешь моей королевой…
– Года на два или три?
– Ты что, на всю жизнь!
«Значит, убивать меня не планируете», – чуть не сказала Варвара. Но сдержалась. Шляпич еще не разболтал все, что должен. Раз сам напросился.
– Вам Зою не жалко? – спросила она. – Всю жизнь отдала Доброниной. У нее ничего нет.
Петя махнул ручкой с браслетами.
– Надоела… Вечно со своими услугами суется… Тася сама хочет ее выгнать… По секрету мне сказала. Сразу после нашей свадьбы от нее отделается. Кому нужна старуха… Бестолковая совсем.
– Она не старуха, моложе Доброниной.
– Да какая разница! Отслужила свое – вали. Я телефон каждый год меняю. Что же ее терпеть? Пусть катится… Тася тоже так хочет…
И этого человека обожают пожилые слушательницы? Варвара пожалела, что незаметно не включила смартфон. Видео помогло бы Доброниной открыть глаза. А может, спастись. Куда она смотрит? Гениальная актриса, а не видит фальши мерзавца.
– Хорошо, Зою вычеркиваем, – спокойно сказала Варвара. – Не кажется, что в вашем плане ошибка?
Шляпич насторожился.
– Это какая?
– Если Октябрина Федоровна дожила до восьмидесяти пяти, почему Таисия Федоровна проживет меньше? У них порода крепкая.
– Ах это, – Петя хмыкнул. Мерзенько. Как настоящий павлин. – Об этом не беспокойся. Уж поверь мне.
– Знаете надежный яд? – спросила Варвара и сразу пожалела.
Петя подскочил и навалился на стол.
– Ты за кого меня принимаешь? – обиженно спросил он. – Я не убийца. Они сами…
– Совершают харакири, оставляя вам наследство?
– Эх ты, – он, кажется, обиделся. – Хочешь правду? Пожалуйста… сама напросилась… Богатые женщины под конец жизни имеют все, кроме счастья. Они снова хотят быть счастливыми любой ценой. Желания есть, а сил не хватает. А они требуют еще и еще. Как будто с цепи срываются. Насытиться не могут… Я не вылезаю из постели, тружусь за троих… Думал, что первая такая попалась. Так ведь нет! Вторая была точная копия. Прямо неудержимая… И Тася такая же.
Вот теперь Варваре захотелось умыться. Хорошенько намылив лицо. Только такое не смоешь. И не забудешь. И не разслышишь.
– Значит, с Доброниной уже вступили в супружеские отношения.
Он заулыбался разукрашенным ртом.
– Тася держит марку. Дескать, до свадьбы ни-ни. Играет в невинность. Это после трех мужей-то!
– Она назначила свидание в отеле, – напомнила Варвара.
– Блажь это! – Петя с досады махнул рукой. – Неделю назад сама предложила, а потом вдруг: нет, и стоп…
– А вы обиделись: для свидания купили ей красивое платье.
– Что за чушь? Я, конечно, в модных шмотках шарю, но чтоб Тасе дарить… У нее и так шкафы ломятся. Жаль, что с ума сошла на красоте.
– Хочет вернуть молодость?
– Как ненормальная мажет на себя все, что найдет. Меня сегодня в дом не пустила, заявила через дверь: «Увидишь, когда помолодею, сначала в театре всех сражу, а потом тебя…» Говорю же: умом тронулась. Это все Зоя мутит, не иначе…
– Может быть, Добронина нашла старинный рецепт?
Шляпич расстроился всерьез.
– Ничего она не нашла! Упрямая дура… Не хочу больше об этом, – он протянул руку через стол. – Ты согласна?
