— Приплод можешь пропустить, смилостивился шериф, не поднимая взгляд от папки.
Минуты потянулись вереницей, складываясь в часы. Листик за листиком, сводка за сводкой. Рождения, смерти, травмы и переезды. Жизнь Лингро была скучна и уныла как сейчас, так и сотни лет назад. В той папке, что взяла я, было полно заковыристых слов, так что смысл я улавливала очень приблизительно.
— Что такое седьмой декант девятой зайги? — ели выговорила я, странное словосочетание.
Лиам так резко вскинул голову, что я даже испугалась, что вслух произнесла ругательство на древнем языке. Или заклятье.
— Еще раз прочти, — хрипло произнес шериф.
Я послушно повторила мудреную фразу.
— Это день проведения обряда Лироссо, — произнес Лиам, — там звезды должны по- особенному встать.
Хаас тоже как-то напрягся, перелистывая свой ворох бумажек. Только мы с Холгом растерянно моргали, не понимая что происходит, да старик- смотритель тихо сопел, уснув на стуле в уголке.
— Хо, когда родился Джордж? — прищурившись, уточнил Лиам.
— Весной, десятого марта, — без запинки произнес Холг.
— Лироссо родился восьмого августа, — будто самому себе пробормотал Лиам, — Бэа, Инирги когда родилась?
Я принялась активно рыться в записях.
— Пятое декабря.
— В период с сентября по октябрь были самые большие заморозки, — продолжал читать Хаас, явно выбиваясь из общей темы беседы — прирост скота, удои и приплод, как вы уже поняли выросли. А еще… Та-а-ак, — наг принялся хмурить брови и тереть переносицу кончиком хвоста, — а еще было землетрясение и… Стоп! Март и август?
Хаас все же оторвался от чтения и судорожно сглотнул. Я их с шерифом игры в гляделки не понимала, но ясно было, что ситуация серьезная.
— Хо, Мэредит родилась когда? — Лиам напряженно уточнил Лиам.
— В июле…
— Что не так с датами? — шепнула я.
— С датами? — Лиам нервно дернул уголком рта, — это астрологические суммы. Есть определенные карты звездных циклов, когда в разные периоды времени звезды становятся в одну и ту же позицию. Давайте смотреть, что еще совпадает.
Спустя три часа, мы поняли, что в Лингро все было тихо и спокойно, кроме тех раз, когда туда приехал Лироссо и его невеста, Джордж и Мэредит и… Я.
— И как это связано со смертью Лироссо? — испуганно уточнила я.
Лиам покачал головой, глядя в пол. Он выглядел уставшим и задумчивым. А еще скрытным.
— Со смертью, может, связи и нет, — произнес Лиам, — а вот с обрядом просматривается. Ты слышала слово «дуат»?
— Нет? А что оно значит?
— Чаще люди применяют фразу истинная пара, но это иное. Это предназначенные души. Бытует верование в перерождение души, что все, кто нас окружают были нашими друзьями или врагами в жизнях прошлых. А вот дуаты, это те, кто будет вместе в каждой новой жизни, как бы их не разлучала судьба. Они настолько прочно связаны, что их не разлучить никак, в каждой новой жизни они родятся парой и будут вместе в любом случае. Их просто притянет… Звездные карты дуатов похожи. Это астрологические близнецы.
— Я не совсем понимаю…
— Да я тоже не особенно понимаю ход твоих мыслей, — вздохнул Хаас.
— Я сам себя не до конца понимаю, — отмахнулся Лиам, — я не теоретик. Нужно посмотреть, может, в моих книгах есть что-то полезное.
Мне не понравилось, как Лиам глянул в мою сторону. С тревогой. Будто его посетила какая-то догадка, но делиться ею со мной он боялся.
* * *
Хаас повел Холга обратно в больницу, а Лиам забрал Бэатрис к себе. Нужно было изучить парочку давно забытых на полках книг, тех, что он читал еще во времена учебы. Опытный стихийник, он мало разбирался в теоретической магии и прочей белиберде. Военных учат мыслить быстро, строит стратегии, принимать решения. Теории по части ученых. Лироссо был ученым. Гениальным, почти безумным магом, который не просто от злости или глупости создал свой алтарь.
Да, для общественности придумали сказку про безумного мага, но, у любого поступка есть причина. А у обряда — цель. Почему тогда маг умолял не пускать никого в пещеру? Могло случиться так, что обряд вышел из-под контроля?
— Или омлет?
Вопрос Бэатрис застал Лиама врасплох, так как он явно выпал из беседы. Они с доктором находились на кухне Лиама. Заваривали чай. И вот, шериф Нордвуд был внезапно поставлен перед выбором, что бы он желал на ужин. От неожиданности Лиам растерялся и теперь хлопал глазами, глядя на застывшую у плиты женщину.
— Я могу сварить суп, — неверно истолковала его молчание Бэатрис, — но в твоих запасах картофель почти весь сгнил, а морковь заросла плесенью.
И она показательно продемонстрировала «седой» стручок, отдаленно напоминающий названный корнеплод.
— Мы собрались пить чай, — пожал плечами Лиам, — есть сыр и хлеб. Я сделаю бутерброды.
— Это вредно, — Бэа принялась изучать «морковку» более внимательно, — гастрит, язва множество незабываемых моментов с приступами колик… Не советую так питаться.
Лиам с улыбкой любовался доктором Роквул. Она выглядела потрясающе милой, серьезная и собранная, словно на приеме с пациентом. Только щеки слегка покраснели, будто леди могла прочесть мысли Лиама по взгляду.
— Ты можешь установить за мной суровый контроль, — ляпнул мужчина даже толком не поняв, что начал говорить.
Она не ответила, только отвернулась к плите. А ведь они зашли сюда на часок. Лиам собрался проверить свою библиотеку. Но и без того неорганизованное мышление окончательно утратило нужный вектор, когда за ним и Бэа закрылась дверь дома.
— Ай!
Бэатрис дернулась и поспешно засунула палец в рот, отбросив в сторону нож.
— Дай посмотрю, — Лиам уже хватал со стола полотенце, готовый спасать доктора любым возможным методом.
Видимо, слишком ярко отразились эмоции на его лице, так как доктор только засмеялась, отмахиваясь от такой активной помощи. Только он все равно взял ее за руку, прижимаясь губами к порезу на пальце. И поцелуй сам сместился на ладонь Бэатрис. Женщина задержала дыхание, Лиам отчетливо слышал, как она втянула носом воздух.
В жизни Нордвуда было полно женщин, чаще всего доступных и не требующих долгих брачных танцев, но сейчас он ощущал себя совершенно потерянным, будто в юности. С Бэа нельзя было действовать нахрапом, давить… Он боялся сделать лишнее движение, боялся, что она опять шарахнется от него и сбежит.
Только вот они оба уже давно не были детьми, и их отношения, хоть и развивались быстро, рано или поздно привели бы обоих к тому, что происходило сейчас. И Лиам легко читал во взгляде Бэатрис те же эмоции, что и сам испытывал, только прятались они за пеленой страха и стыда.
