Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
С каждым новым альбомом «Арии» степень группового сотрудничества уменьшалась. Но на «Армагеддоне» мы еще все песни до записи «довинчивали» вместе.
Максим Удалов
Странно, что этот самый Армагеддон не случился в «Арии» еще на том этапе (смеется). Короче, мне альбом не очень нравится… Неудачи бывают всегда, но здесь их количество каким-то случайным образом переплелось. Их было больше, чем можно. Не очень удачно подобрано звучание ударных – там были эксперименты с семплерными заменами. Мы не ищем виноватых, просто – стечение обстоятельств, такое бывает. Появляются новые технологии, их используют, но не у всех получается гладко. Что русскому хорошо, то немцу смерть. Из музыкальных удач могу выделить «Последний закат». А с медленными песнями, на мой взгляд, вообще провал. Не могу сказать, что «Армагеддон» стал выражением какого-то кризиса, под которым я понимаю нижнюю точку на графике. Фаза этого альбома – не затмение, но, возможно, прохождение через пояс каких-то астероидов.
Маргарита Пушкина
Не знаю, что происходило в группе, но атмосфера при работе над материалом была какая-то гнетущая, чисто интуитивно. Мешало подключиться на все сто процентов ощущение нехорошей тяжести, недоговоренности, растерянности. Азарт к сочинительству то вспыхивал, то сходил на нет. Обычно, когда садишься за письменный стол и берешь карандаш или ручку, появляется такой легкий зуд – удастся вкусно нафаршировать предложенную «рыбу» или же нет, в душе просыпается нечто вроде спортивного задора. Помню даже пару настоящих скандалов по поводу текстов, со швырянием телефонных трубок и появлением навязчивой мысли «уехать на дачу, и гори все огнем». Конечно, рабочий процесс есть рабочий процесс, но нервозность подливала в костер эмоций даже не масло, а качественный бензин.
Создавалось впечатление, что каждый из музыкантов все больше замыкается на себе и в себе. Конкретно о причинах появления таких ощущений сказать ничего не могу, во внутренние разборки меня никогда не посвящали, да и правильно: я – человек очень впечатлительный, а, как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. Однако тревожное чувство, что вот-вот должно произойти нечто непоправимое, меня не покидало. Казалось, что внутренние ресурсы группы на пределе, и должна была грянуть настоящая гроза – с громом и молнией, чтобы после нее все мы увидели бы чистое, сияющее небо. Мелькнула и предательская мысль, что группа записывает последний альбом в своей истории, дальше – только сольники и никаких совместных выступлений.
Маргарита Пушкина вновь катастрофически не успевала с текстами к сроку, поэтому к работе над «Армагеддоном» привлекли новых авторов – Нину Кокореву, известную по давнему сотрудничеству с «Мастером», и Игоря Лобанова из группы «Слот».
Владимир Холстинин
Время шло, нужно было искать новых авторов. Все говорят: давай искать, но никто не ищет или же не находит. Сергей Попов позвал Нину Кокореву, и она нам написала пару текстов, за что ей большое уважение. Но этого не хватало, потому что раньше альбомы у нас были по семь-восемь песен, теперь же стали по десять, а работы у Риты не убавилось. К тому же, у нее появились и собственные проекты, поэтому она не справлялась. Из-за текстов мы все время пробуксовывали. А Игорь Лобанов реально выручил. Я не могу оценивать, лучше он или хуже Риты. Просто лично мне с ним работать комфортно. По поводу его текстов многие мне говорят: это плохо, Рита лучше. Так и Рита никуда не делась, ее тексты есть на этом альбоме!
Игорь Лобанов еще в 80-е фанател от первых четырех альбомов «Арии». А в 90-е у него была уже своя группа End Zone, благодаря которой он и пересекся непосредственно с участниками «Арии».
Игорь Лобанов
В 1995-м мой тогдашний проект End Zone пришел записываться на Aria Records – и каково же было наше удивление, когда за пультом режиссера мы, в разные смены, обнаружили Холстинина и Дубинина. Ну, офигеть же! Это очень стимулировало, но как опытные дядьки, они окружили нас, прежде всего, легкой атмосферой и только во вторую очередь давали нам множество разнообразных советов.
Каким-то образом – уже и не помню – общение вышло за рамки «рекордной» сессии. В основном, дружеские отношения сложились у меня именно с Володей Холстининым, и вот я уже не успел опомниться, как оказался у него в музее гитар и начал делать какие-то первые работы по дизайну для «Арии»…
Дебютом же для Игоря Лобанова как «арийского» текстовика стала песня «Последний закат».
«Последний закат»
Альбом открывается ключевой песней, давшей ему название (в ней присутствует фраза «это Армагеддон»). Крах всего сущего описан предельно динамично и на максимальном надрыве. Как и в «На службе силы зла», и в «Смотри!», конец света здесь подан как прямой результат ядерной катастрофы. Религиозная подоплека присутствует в сниженном контексте: отчаянный клич «Боже, где ты?» произносится слишком поздно, поэтому уже ничего не способен изменить. «Последний закат» составляет предмет особой гордости автора ее музыки Владимира Холстинина, который признавался, что вряд ли уже когда-нибудь напишет такую забойную песню в быстром темпе.
Владимир Холстинин
Песня «Последний закат» мне очень дорога, потому что нестандартна. Она достаточно сложна по форме, я так никогда раньше не делал. Попробовал поставить эксперимент – и мне понравился результат. Редко бывает, когда свои песни нравятся. Обычно в глаза бросаются одни недостатки, а достоинства с годами кажутся все менее значительными.
Текст песни Игорь Лобанов написал на излюбленную мной тему столкновения двух цивилизаций – христианской и мусульманской. «Живое Солнце или мертвая Луна» – это именно о них. Предлагаю послушать эту песню еще и с такой точки зрения. Елена Чудинова в романе «Мечеть Парижской Богоматери» очень на многое раскрыла мне в этом плане глаза. Роман, может, в чем-то по-женски и наивный, но в нем есть много любопытных размышлений о том, как христианство сдает свои позиции. В общем, ни много ни мало, дело идет к столкновению двух цивилизаций, которое приведет в итоге к Третьей мировой войне, и все закончится для нас трагически. В романе сказано, что как только у мусульман появится ядерная бомба, они ее наверняка используют.
Игорь Лобанов
Работа над текстом шла непросто. Но, оглянувшись назад, я вспоминаю, что никаких сомнений в вопросе писать или не писать у меня не было. Я прямо хотел (смеется). «Последний закат» – это не то чтобы самый сложный текст по написанию, но он отнял у меня много времени, так как надо было понять, что именно хочет Володя, и я, как мне кажется, написал где-то в районе 15 припевов, из которых пять-шесть ну точно были приличными… Ключевой фразой, после которой Володя сказал «оно!», стало: «В чудо верить никогда не поздно».
«Меченный злом»
Новобранец Сергей Попов сделал музыкальную тему в «арийском» стиле – с тревожными куплетами, «раздумчивым» бриджем и цепляющими припевом. Текст написала Нина Кокорева, которую Попов знал еще по «Мастеру». Образ «проклятого воина», несущего одно разрушение, идеально укладывается в «апокалиптическое» настроение альбома.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
