Отплёвываясь, он вырвался из воды — и ощутил на себе взгляд чьих-то глаз ещё до того, как разжмурил свои.
Джолин смотрела на него из зелёной изгороди.
— Я его тут забыла.
Вар застыл от ужаса. Неужели она слышала?
Ну конечно да.
Джолин положила мешок на землю. Плечи её поднялись и опустились, как будто она тяжко вздохнула, приняв решение. Она спустилась ко рву, перебросила ноги через стену и соскользнула в воду.
Вару только и оставалось, что скорбно наблюдать, как она бредёт к нему. Небось хочет прямо в глаза сказать, как жалко и смехотворно он выглядел.
Но он ошибся.
— Ты не можешь сам это сделать, — сказала она. — Тебя должен окунуть кто-то другой.
Она обхватила его шею сзади одной рукой, а вторую положила ему между лопаток.
— Наклоняйся назад, — сказала она. — Я тебя окуну. Но только не проси сделать тебя нормальным. Ты уже в сто раз лучше, чем нормальный.
64
В баре было безлюдно. Уолтер поднял взгляд от книги, улыбнулся и сказал: «Сегодня жаркий денёк», — отчего сердце у Вара стало стучать не так бешено, а кулак, сжимавший внутренности, разжался.
Зато сам Уолтер озабоченно нахмурился.
— А где Росточек?
— Росточек?.. А, понял. Она у миссис Ставрос.
Лицо Уолтера разгладилось.
— Тебе как обычно?
Вар кивнул — у него теперь было своё «как обычно» — и уселся на табуретку.
Уолтер поставил перед ним свежий имбирный эль и украсил кружочком апельсина, который в его лапище казался крошечным.
— Ну, как дела, дружище? — спросил он, как и надеялся Вар.
Вар глотнул, потом вздохнул.
— Спасибо, Уолтер, всё тип-топ. Правда, есть одна проблема…
Уолтер подтолкнул к нему чипсорешки. Вар забросил пригоршню в рот — просто потому что вкусно, а не ради проблемы. Он и так знал, в чём она состоит. Пункт четвёртый Рыцарского кодекса чести гласил: Всегда говори правду. А он, Вар, всё это время не говорил родителям правды. И не только о «Рекреации», но и том, что по-настоящему важно: например, что он старается стать нормальным.
Он вдумчиво хрустел чипсорешками, докапываясь до сути проблемы.
И эта суть его удивила.
— Уолтер, — сказал он, — я лгал самому себе.
— О-о, да! Тут и говорить нечего!
Но Вар продолжал говорить.
— Ты когда-нибудь хотел начать всё с начала, Уолтер? Типа… родиться заново?
Уолтер потёр шею.
— О господи, нет. Мне и в первый-то раз пришлось несладко.
— Вот и я нет. Всё лето я говорил себе, что да. Что я хочу превратиться в кого-то другого. Но на самом деле я хочу совсем не этого.
Уолтер сочувственно кивнул, натирая и без того сияющую барную стойку.
— На самом деле я хочу, чтобы мне было нормально быть тем, кто я есть.
Уолтер отложил тряпку и внимательно посмотрел на Вара.
— Джолин мне сказала, что ты её друг. Быть другом — вот неплохое начало, чтобы тебе было нормально быть тем, кто ты есть. Ты её друг, Вар?
Вар кивнул. Да, теперь он её друг.
— Это хорошо. Я тоже. Когда она здесь, я могу за ней присматривать. Но когда она там, — он махнул рукой в сторону двери, — я её теряю из вида.
Уолтер по-прежнему был очень большой, но почему-то казался ещё и маленьким. Ох уж этот реальный мир — опять запутывает и дразнится.
— С ней всё хорошо, — сказал Вар. — И миссис Ставрос её подкармливает.
— Это я знаю. Но всё равно ей очень одиноко.
— Потому что у неё нет родителей.
Уолтер сокрушённо покачал головой.
— Бросить маленькую девочку на пороге, как мешок с мусором. Эх, если б я нашёл эту женщину…
— А ты пробовал?
— Мы оба пробовали, её тётя и я.
Вар застыл.
— Её тётя тебе помогала?
Уолтер, казалось, прочёл его мысли.
— Она тогда была совсем другой. Раньше, когда тут была церковь. Каждое воскресенье она начинала новую жизнь. По крайней мере, пыталась. Она не всегда была такой, как сейчас.
— Всё на свете раньше было другим, — сказал Вар. — Особенно люди.
— Похоже на то. Так или иначе, у Джолин есть я и миссис Ставрос. Хорошо бы ей кого-то ещё. Кто мог бы её защитить, если что.
Вар выпрямился так резко, что табуретка под ним крутнулась. Его только что призвали к служению. Здесь, в неожиданнейшем из мест.
Он вскинул голову, выпятил грудь и смело ответил:
— Я могу её защитить, если что. — Это всё, что он мог сказать, не добавляя «мой сеньор!» и не опускаясь на одно колено.
Уолтер кивнул.
— По-моему, ты из тех, кто отвечает за свои слова. — Он перегнулся через стойку. — Знаешь, в хороших заведениях, вроде этого, люди открываются тебе, и ты узнаёшь их истории. Я думал о тебе. У тебя есть история, Вар?
Вар с сожалением покачал головой.
— Нет. Нет у меня истории.
— Значит, будет, дружище. Уж поверь мне.
65
Вар отложил лопату, чтобы сказать важное. Выговорить это оказалось трудно.
— В следующую среду мне в школу.
Джолин пнула земляной холмик.
— И мне.
Эшли кивнула:
— И меня посчитайте.
Они пару секунд помолчали, подсчитывая в уме.
— Восемь дней, — сказал Вар.
— Восемь дней, — в один голос подтвердили девочки.
Джолин перевела взгляд на самые высокие папайи, увешанные маленькими твёрдыми плодами.
— У меня есть план, Джолин, — сказал Вар, надеясь, что голос не дрогнет.
Но едва он это произнёс, как ясно понял: неправда.
Нет у него плана. У него есть только пять с половиной минут фильма и фантазии о Волшебной Стране Справедливости. Даже если тысяча детей выложит свои карманные деньги, этого всё равно не хватит, чтобы купить участок. Даже если десять тысяч детей.
