И вот она во всей красе! Сама спит с другим мужчиной и не против, чтобы ее жених спал. До свадьбы можно?
Таня горько рассмеялась. Нике не нужен Андрей. А ей без него не жить. Поэтому никуда она не уедет, поборется за свою любовь.
Глава 24
— Елена Петровна, у нас есть тонометр? — спросила Таня.
Она проснулась утром, чувствуя себя ужасно. Такое было с ней и раньше. Когда падало давление, становилось плохо, как и сейчас. Голова кружилась, тошнило, клонило в сон. Придя утром на смену, она попросила Елену Петровну измерить давление.
Женщина оглядела ее внимательным взглядом.
— Ты совершенно себя не бережешь. Кушаешь мало, спишь еще меньше, нервничаешь постоянно.
Пока говорила женщина доставала из тумбочки тонометр. На удивление давление оказалось в пределах нормы. Всего лишь 110/70.
— Ничего не понимаю. Обычно с этими показаниями чувствую себя хорошо.
Елена Петровна окинула ее взглядом, более внимательно.
— Танюш, а как у тебя с циклом? Все в порядке?
Таня задумалась. Как оказалось, не все в порядке. В Москве ни разу не было.
По ее лицу Елена Петровна сразу догадалась.
— И давно задержка?
— Месяц точно, да и раньше не уверена, что не было. Не помню ничего. Моя жизнь сильно изменилась за последнее время, я перестала следить за календарем.
— А незащищенный секс был? — все-таки она медик и спокойно об этом говорит, тогда как сама Таня покраснела.
— Один раз точно, — вспомнился бассейн в доме Андрея, тогда они точно ничем не пользовались.
— Ну что, моя дорогая, скорее всего, тебя можно поздравить. Но для точности, давай беги в аптеку, я посижу.
Результат был скоро готов. Но Таня боялась смотреть.
— Тебя на огурчики-то не тянет, на солененькие? — отвлекла ее Елена Петровна.
— Нет, — протянула она, вытаскивая тест из-за спины. — А от помидорчиков маринованных не отказалась бы. Плюсик и цифры 3–4. Что это значит?
— Дурочка, беременность три-четыре недели. Я правильно понимаю, отец тоже здесь? — женщина указала на Андрея. По лицу поняла — угадала.
— Ох, девочка, не знаю, чем это кончится.
Таня погладила живот. Не важно, теперь у нее есть ради кого стараться. Его ребенок! Счастье перебило страх. Даже если Ника права, она никогда не откажется от него.
Елена Петровна ушла домой. Таня занялась обычными обязанностями и тихонько щебетала, рассказывая Андрею всякие мелочи. Но о главном как-то боялась рассказать. А вдруг он слышит?
К вечеру умаялась, уснула на ходу. Поэтому проснулась рано. Подошла к любимому и села рядом. Погладила холодную безжизненную руку. Подняла к лицу и поцеловала. Прижалась щекой к ладони.
— Ты так нам нужен, Андрюш. Возвращайся, прошу тебя. Мы тебя оба просим, я и наш ребенок. Не знаю, кто там, мальчик или девочка, он хочет, чтобы папа был с нами.
Таня, повинуясь порыву, пересела ближе и положила его руку к себе на живот. Просидела так некоторое время, не сдерживая слез. Они текли по лицу, падая на мужскую руку.
— Что, грустишь? — Елена Петровна вошла в палату, и Таня быстро спрыгнула с кровати, аккуратно все поправив.
— Немного. Пытаюсь достучаться до одного упрямого человека. Сообщила, что ему есть ради чего жить.
Таня погладила Андрея по руке и поцеловала в щеку.
— Я пошла, Андрюш, до завтра.
По пути домой снова зашла в аптеку. Купила витамины и прогулялась пешком. Потом все же спустилась в метро. Вскоре была дома. Там уже все проснулись. Анечка была настоящим жаворонком, который будил родителей чуть свет.
Таня поздоровалась и позвала девчушку к себе. Анюта недолго думая отправилась в чужие объятья. Филип закончил завтрак и собирался на работу. Он поцеловал жену и дочь в щечку.
— Всем пока, девочки. Без меня не балуйтесь.
Фил уехал, а Таня отправилась спать. Уснула почти сразу. Вспомнилось, что Маша во время беременности тоже все время спала.
После обеда она проснулась и первым делом позвонила Елене Петровне, та не брала трубку. Странно. Звонила несколько раз — безуспешно. Тогда она набрала номер Дмитрия Сергеевича — он дал его не так давно.
Зарецкий был на рабочем месте. На ее вопросы чрезвычайно удивился.
— Неужели тебе не сообщили? Воронцов пришел в сознание в восемь утра. — Таня замерла и потеряла дар речи. — Татьяна! Не молчи. Ты меня слышишь? Я всегда верил, что ты совершишь чудо.
— И как он? — ее голос был слабым — она все еще не могла поверить.
— Лучше, чем могло быть. Восстановление займет не один месяц. Сейчас у него почти отсутствует речь, движения замедленные, с памятью проблемы небольшие. Но думаю, все поправимо. Главное мозг функционирует практически нормально.
— Спасибо, Дмитрий Сергеевич, я скоро подъеду.
— Да, Татьяна, кончено приезжай. Я все же не понимаю, почему Елена Петровна тебе не позвонила.
Таня тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. Нужно срочно ехать в больницу. Ее мучало плохое предчувствие. Если ей не позвонили, да еще и Елене Петровне, скорее всего, запретили трубку брать, значит, задумали что-то нехорошее.
В палату ее не пустила Марина Андреевна.
— Мы больше не нуждаемся в твоих услугах, — все тем же ледяным голосом сообщила графиня. — Твою зарплату переведут завтра на карточку.
Таня с огромным трудом удерживала на лице спокойное выражение.
— Я могу увидеть Андрея?
— По крайней мере, не сейчас. Возможно, когда ему станет лучше. Прими мой совет: отправляйся домой к мамочке. Не порть жизнь Андрею и Нике. Подозреваю, как только он восстановится, нас ждет свадьба.
Женщина издевательски ухмыльнулась — она чувствовала себя победителем.
Таня медленно шла по коридору. Она не могла поверить, что ее просто выставили за дверь. Единственное, что ее спасало от пучины отчаяния — это сделал не Андрей. За эту мысль она держалась из последних сил. Ему нужно прийти в себя, и тогда он позовет ее сам.
Сзади кто-то окликнул, желания оборачиваться не было. Через мгновение, теплые руки схватили за плечи. Сердце дрогнуло, но мозг сообщил, что Андрей бы точно не смог ее догнать. Обернулась. Зарецкий смотрит на нее пронизывающим взглядом.
— Привет, ты только пришла? Видела нашего больного?
Слезы сами собой наполнили глаза и грозили вырваться наружу. Дмитрий Сергеевич нахмурился.
— Меня не пустили в палату, — ее голос задрожал, и Таня до боли закусила губу.
Доктор явно опешил от ее сообщения. Потом сообразил, что еще немного, и она разразится слезами.
