Из магнитофона в углу лилась тихая мелодия скрипки. Иза широко распахнула глаза от удивления, когда поняла, что это играет CD-диск, который она подарила Байдерману. Квартира была обставлена скромно: обеденный стол на одного и задвинутый стул, старый диван, кривоватая угловая тумбочка, две напольные лампы.
Новогодняя ёлка от Лэйни стояла в центре стола, прямо рядом с ковриком от Гиацинты. Рисунок Лэйни был приклеен к стене скотчем вместе с венком Гиацинты. Научный эксперимент Джесси хранился на тумбочке, а на ручке дивана лежали письмо и стихотворение Оливера. Все их подарки были здесь.
Но внимание детей привлекли не они, а чёрнобелые картины, большие и маленькие, которые занимали чуть ли не всё пространство на стене. На них была изображена девочка во все этапы её жизни. Младенец, подросток, иногда одна, иногда с некой дамой – вероятно, матерью. На многих рисунках присутствовала только эта дама. Одни полотна были яркими и бросались в глаза, как будто их рисовали в порыве сильных чувств, другие нежными и мягкими, словно над ними трудились сотни часов, выводя контуры тончайшей кистью.
Дети перевели взгляд на Байдермана. Он всё ещё стоял у двери, а чёрный котёнок вился у его ног и громко мяукал. Байдерман прокашлялся и хрипло произнёс невпопад:
– Я, мистер Байдерман…
Дети растерянно на него взглянули.
– Прошу у вас прощения… – Он снова кашлянул, а потом развёл руками. – За всё.
Никто ему не ответил. Взгляд Байдермана остановился на Изе, устремился в пол, а потом снова поднялся на девочку.
– Простите меня. За вчерашнее. И за то, что отказался продлевать договор аренды. Просто… – Он замялся.
– Всё в порядке, мистер Байдерман, – выручила его Иза. – Мы знаем про вашу семью. Нам очень жаль.
Мистер Байдерман сглотнул.
– Несколько месяцев назад, – сказал он, обращаясь к Изе, – ты исполнила на крыльце дома любимую мелодию Люсианы. Для меня это было слишком. Ведь куда проще… – Он снова умолк, не закончив предложение.
Повисла тишина. Её нарушал только скрип половиц под ногами детей.
– Это вы нарисовали? – спросила Гиацинта, кивая на картины.
Мистер Байдерман кивнул.
– Наверное, вам очень их не хватает.
– Постоянно, – искренне ответил он. – Каждый день. Каждый миг.
У Изы защемило сердце.
– Мистер Байдерман, – сказала она, – мы бы очень хотели с вами подружиться. Конечно, если мы вам не слишком досаждаем.
Лэйни подошла к соседу и, не колеблясь ни секундочки, крепко его обняла, как умеют обнимать только девочки, которым четыре года и три четверти.
– Давайте длужить, – произнесла она приглушённым голосом.
Мистер Байдерман удивлённо на неё посмотрел. Вид у него был несчастный и печальный. Когда Лэйни его отпустила, он сел на корточки и молча взял её за руку. А потом поднял взгляд на Оливера. Тот шагнул вперёд.
– Извините за ту гадкую записку.
Мистер Байдерман кивнул:
– Я её заслужил. И даже больше.
Гиацинта протянула мистеру Байдерману руку и помогла ему подняться.
– Пойдёмте, рождественский завтрак стынет.
– Нет-нет, я не могу, – возразил Байдерман. – Я не могу выйти из квартиры.
– Вы же вышли, чтобы отнести нам котёнка с запиской, – напомнила Джесси.
– Это было единственное исключение, – парировал он.
– Не единственное, – поправила его Иза, помогая Гиацинте вывести мистера Байдермана за дверь, – а первое из множества.
* * *
Мама с папой дожидались детей у подножия лестницы.
– Что вы там делали так долго? – сердито крикнула мама. – И почему вы до сих пор в пижамах?!
– Мы всё объясним, – сказала Джесси.
Но маму было не остановить:
– Кастлманы пришли десять минут назад! Даже тётя Харриган и дядя Артур уже проснулись!
Тут показалась Иза. Она вела смущённого мистера Байдермана вниз по ступенькам.
– Мама, поздоровайся с мистером Байдерманом.
Мама с папой с изумлением наблюдали за тем, как мистер Байдерман маневрирует между коробками, поставленными вдоль перил.
– Извините, что я вот так, без приглашения, – сказал он так тихо, что всем пришлось напрячь слух. – Меня притащили насильно.
Первым от потрясения оправился папа.
– Что вы, ничего страшного, – произнёс он слабым голосом. – Пожалуйста, проходите. Э-э… Счастливого Рождества. – Он махнул в сторону Кастлманов. – Вы знакомы с Кастлманами?
– Здравствуйте, – сказал мистер Байдерман.
– Здравствуйте, – эхом ответили мистер и миссис Кастлман.
– Мама, у нас же есть чем угостить мистера Байдермана? – спросила Иза.
– Ой, ну конечно! – Мама вышла из транса и, поспешно навалив булочек на чистую тарелку, передала её в руки мистеру Байдерману. – Кофе? Чай? Молоко? Сок? Вода с газом? Без газа?
– Мама, мы нальём ему попить, – вмешалась Гиацинта. – Ты пока помоги Кастлманам.
Кастлманы в тот момент перешёптывались с тётей Харриган, и не похоже было, что они нуждались в помощи, но мама всё равно побежала к ним.
– Что вам налить, мистер Байдерман? – спросила Гиацинта. Дети окружили его плотной стеной.
– Воды, пожалуйста, – слабо произнёс мистер Байдерман.
Гиацинта принесла с кухни стакан воды. Мистер Байдерман отпил немного и посмотрел на Вандербикеров.
– Вы всё ещё хотите быть моими соседями, несмотря на то, как ужасно я себя вёл?
Вандербикеры, не смея даже дышать, молча кивнули. Мистер Байдерман сглотнул.
– Я бы хотел, чтобы вы остались здесь, в песчанике, – сказал он и поспешно добавил: – Если, конечно, вы не против.
Повисла тишина, но её тут же прервали радостные возгласы, которые эхом разнеслись по зданию. Лэйни и Гиацинта принялись прыгать на месте и кричать «ура!». Оливер победно замахал кулаками. Джесси и Иза бросились друг другу в объятия. На кухню прибежали родители.
– Что тут происходит?! – возмутилась мама.
– Мы остаёмся, остаёмся! – пропела Гиацинта.
– Нам не надо переезжать в Оттенвилль! – завопил Оливер.
– Я буду и дальше учиться у мистера Ван Хутена! – воскликнула Иза.
Мама с папой изумлённо посмотрели на мистера Байдермана.
– Прошу, я бы очень хотел, чтобы вы остались здесь жить, – сказал он.
Несколько секунд родители молчали, а когда пришли в себя от потрясения, мама неожиданно обняла мистера Байдермана, да так крепко, что Оливер испугался, как бы у него ноги не оторвались от земли.
