Затем я направился в Коммерческий банк, открыл свой сейф иположил туда взятые деньги. Выехав из города и переехав мост над Колорадо, явъехал в штат Калифорния. Остановив седан, минут тридцать я переваривал обед икурил. Затем двинулся вперед и остановил машину у карантинной службы. Я знал,что власти штата Калифорния под видом сельскохозяйственной инспекцииостанавливают при въезде все машины, роются в них, заставляют распаковыватьчемоданы, обрабатывают одеяла, задают всяческие вопросы и вообще доставляюткучу неудобств.
Я подъехал к посту, откуда вышел служащий, чтобы произвестидосмотр. Я закричал громко, чтобы он не мог ничего услышать, кроме звукаголоса, и нажал на педаль. Он просигналил мне, чтобы я въехал на площадку. Но яприбавил газу. В зеркало заднего вида я увидел, как полицейский заводитмотоцикл. Я увеличил скорость. Полицейский на мотоцикле преследовал меня.Загудела сирена. Я дал ему возможность приблизиться, но только для того, чтобызвук сирены освобождал мне дорогу впереди. Но когда дорога пошла среди дюн,полицейский вытащил свой пистолет. Увидев, что он собирается стрелять, я съехална обочину и остановился.
Полицейский подъехал ко мне.
– Руки вверх! – приказал он. Я поднял руки.
– Что за штучки?! – сказал фараон.
– Какие штучки?
– Не пудри мозги.
– Ладно, ты меня застукал. Это новая машина, которую ятолько что купил в Юме. Хотел проверить, какова ее предельная скорость. Насколько меня судья оштрафует? На доллар за каждую милю сверх дозволеннойскорости?
– Почему не остановился у карантинного поста?
– Я остановился, но служащий велел мне ехать дальше.
– Черта с два! Он велел въехать тебе на площадку.
– Значит, я его не понял.
– Ты говоришь, что купил эту машину в Юме? Где именно? Яответил.
– Когда? Я ответил.
– Разворачивайся. Мы едем назад.
– Куда назад?
– Назад, к посту проверки.
– Черта с два. У меня дела в Эль-Сентро.
– Ты арестован.
– Хорошо. Тогда едем к ближайшему мировому судье.
– Как ты оплатил машину?
– Чеком.
– Знаешь, какое наказание бывает за расплату необеспеченнымичеками?
– Нет.
– Тогда, приятель, ты сейчас поедешь прямо назад через моств Юму. Тот, кто продал тебе эту машину, хочет задать тебе несколько вопросовотносительно того самого чека. Ты думал, что схитрил, но ты ошибся на четвертьчаса. Они сумели привезти чек в банк до закрытия.
– Ну и что?
– Они тебе разъяснят, когда ты вернешься.
– Куда вернусь?
– В Юму.
– Зачем?
– Затем, что ты использовал необеспеченный чек, завладелимуществом обманным путем. Возможна еще пара обвинений.
– Не поеду я обратно в Юму.
– Поедешь.
Я повернул ключ зажигания.
– Я знаю свои права. Я нахожусь в Калифорнии. И отвезти меняв Аризону без санкции на выдачу нельзя.
– Ах так!
– Да так, если хочешь.
– О'кей, браток. Хочешь ехать в Эль-Сентро, езжай. Мы туда ипоедем. И не превышай дозволенной скорости. Я поеду сзади. Положено сорок пятьмиль в час, но я разрешу тебе все пятьдесят. Но как только ты их превысишь, япрострелю тебе шины. Понял?
– Меня нельзя арестовать без ордера.
– Ишь ты, вылезай. Пошмонаю.
Я продолжал сидеть за рулем. Он поставил ногу на подножку, алевой рукой схватил меня за воротник рубашки.
– Вылезай, – приказал он, угрожая оружием.
Я вылез. Он ощупал меня, ища оружие, а затем осмотрелмашину.
– Помни. Держи руль обеими руками, и никаких шуток. Хочешь,чтобы власти дали санкцию на твою выдачу? Как пить дать дадут.
– Мне не нравится ваше обращение, и я возражаю противнаглого нарушения моих прав, я…
– Двигайся!
Я двинулся. Мы въехали в Эль-Сентро, и он повел меня кшерифу. Пока он говорил с шерифом, меня держали под охраной. Затем они куда-топозвонили. После чего меня отвели в тюрьму.
По дороге шериф сказал:
– Послушай, Смит, ты симпатичный парень. Ничего не выиграешьтаким образом. Почему бы тебе не вернуться назад и не ответить. Может быть,тебе удастся вывернуться.
– И говорить не хочу.
– Умничаешь? Ну что ж, – предупредил он.
– Да, умничаю.
Они сунули меня в изолятор, где уже было четверо или пятеро.Я ни с кем не разговаривал. Когда принесли ужин, я отказался. Пришел шериф испросил: откажусь ли я от санкции на выдачу из Аризоны? После того как я послалего к черту, он ушел.
Два дня я просидел в изоляторе. Ел немного. Жара быластрашнейшая. Газет не приносили, и я не знал, что происходит на белом свете.Затем меня отправили в одиночку.
На третий день шериф пришел ко мне вместе с крупным мужчинойв черном сомбреро.
Тот спросил:
– Ты Питер Б. Смит?
– Да.
– Я из Юмы. Поедешь со мной!
– Без санкции на выдачу не поеду.
– У меня есть санкция.
– Но я не признаю ваших санкций и останусь здесь. Крупныймужчина в черном сомбреро ухмыльнулся. Я ухватился за кровать и заорал:
– Останусь здесь!
– Послушай, – сказал он, – слишком жарко, чтобы заниматьсягимнастикой. Выходи и садись в машину.
– Я останусь здесь! – орал я во все горло.
Он подтолкнул меня, а местный полицейский защелкнулнаручники на моих запястьях. Я отказался говорить, они вытащили меня на улицу изасунули в машину.
– Сам на это напоролся, – сказал человек в сомбреро, надеваяцепь мне на ноги. Он вытер пот со лба и добавил: – Что ты так? Жарко ведь.
– Будете сожалеть об этом всю жизнь. Я никаких преступленийне совершал. И вам нечего навесить на меня. Я…
– Заткнись. Мне нужно ехать с тобой обратно через пустыню,да по такой жаре, и я не хочу слышать твой голос.
– И не услышите.
Воздух, казалось, дрожал от зноя. Линия горизонта танцевалапод лучами обжигающего солнца. Было так жарко, что зрачки мои буквальноварились в глазницах, как яйца в кипятке. Шины прилипали к асфальту и гуделинепрестанно.
