На крейсере, пропитанном запахами краски, лака и клея, сотрясаемом ударами клепальных молотков, переполненном чуть ли не в каждом из нескольких сотен его помещений рабочими и матросами, быстро придвигались к завершению всех работ. Чтобы крейсер в случае задержки не застрял на всю зиму в Кронштадте, было решено перевести его для завершения работ в незамерзающую Либаву. Там строился новый огромный военный порт, оттуда, закончив все, что не успели сделать в Петербурге, можно было отправиться в заграничное плавание в середине зимы.
Побывавший в сентябре в Либаве командир крейсера капитан 1 ранга A.M. Доможиров вместе с заведующим плавучими средствами порта императора Александра III (так назывался новос троящийся порт) лейтенантом Д.М. Кочетовым определил место стоянки крейсера и установку рейдовых бочек (одну из них пришлось доставить из Кронштадта), надобность в портовых плавучих средствах для доставки, на берег экипажа и рабочих (до 500 человек) Балтийского завода, баржах для их жилья. Были также необходимы отсутствовавшие гини для 50-тонного портового плавучего крана (устанавливать 203-мм орудия), плавучая мастерская и склад для материала и инструмента. Всем этим, как оказалось, будущий крупнейший военный порт не располагал. Только после поисков, проведенных ГМШ, оказалось возможным временно получить две десантные баржи в Гельсингфорсском порту. Для доставки их в Либаву вышло из Кронштадта, приняв часть казенных грузов для "России", портовое судно "Могучий".
Для работ в Либаве назначили помощника наблюдающего за постройкой младшего помощника судостроителя А.И. Моисеева. Либава готовилась встретить "Россию".
3. Между фортами Павел и Николай
1 октября 1896 г. на "России" успешно провели швартовные испытания механизмов, 3 октября с помощью портового плавучего крапа "выдернули" глубоко утонувшие в невском иле становые якоря крейсера, 5 октября начали кампанию: "Россия" впервые подняла Андреевский флаг, вымпел и гюйс.
Первый строевой рапорт, представленный командиром помощнику начальника ГМШ , гласил, что на корабле было 598 рядовых, 68 унтер-офицеров и 23 офицера. Осадка кормой составляла 7,77, носом 5,9 м – корабль был "без запасов". К 26 октября его осадка кормой составляла 7,28 и носом 7,41 м. Когда крейсер, наконец, тронулся с места, уровень воды поднялся благодаря штормовой погоде. Порывы ветра доходили до 11 баллов, волнение усиливалось, и буксирные пароходы, выводившие крейсер из Невской губы, по выходе из Морского канала начали "захлебываться" в волнах. Пароходы отпустили, и крейсер двинулся своим ходом.
Около полудня, миновав Малый Кронштадтский рейд, подошли к месту стоянки на Большом рейде, приготовились к отдаче якоря, как вдруг сильным порывом ветра нос крейсера резко бросило в сторону. "Россия" начала неудержимо уваливаться под ветер на южные отмели. Руль, положенный на борт, на малом ходу не подействовал, пущенные мгновенно "враздрай" машины не успели развернуть длинный корпус корабля против бешено усиливавшегося шквала, отданные якоря не сразу забрали грунт. В считанные минуты крейсер снесло с фарватера за линию ограждавших его белых вех и всем бортом прижало к отмели. Пронесся сильный ветер с градом, на мгновенье скрывший все вокруг, и в Кронштадте увидели сигнал с "России", призывающий о помощи. Разведенным на мелководье волнением крейсер било о грунт. Пришлось, чтобы смягчить удары, затопить несколько междудонных отсеков.
Первая попытка снять крейсер с мели буксирными тросами, поданными с подошедшего "Адмирала Ушакова", не удалась. Не помог и шпиль, вокруг которого обнесли цепь станового якоря с броненосца "Сисой Великий": уровень воды заметно упал, крейсер плотно сидел на грунте.
Утром 27 октября, несмотря на продолжавшийся шторм, к месту аварии на пароходе "Нева" прибыл недавно назначенный новый управляющий Морским министерством вице-адмирал П.П. Тыртов. Он одобрил решение углубить грунт под левым бортом крейсера, чтобы столкнуть его в вырытый рядом канал. В Петербурге, Либаве, Гельсингфорсе готовили землечерпательные и землесосные снаряды. Портовому судну "Могучий" приказали, оставив баржи в Гельсингфорсе, срочно возвращаться в Кронштадт. В ночь на 29 октября, пользуясь подъемом воды на 0,5 м, предприняли еще одну отчаянную попытку стащить крейсер с мели. Но и с помощью шпиля, перлинь с которого завели на специально установленный мертвый якорь, тяги буксирного троса, заведенного с "Адмирала Ушакова", работы собственных машин и раскачивания крейсера перебежками команды с борта на борт не удалось добиться результата. Корабль качался, но с места не двигался. Пришлось на телеграфный запрос из Парижа отвечать генерал-адмиралу, что мороз и лед мешают спасательным работам и есть опасения, что крейсер "замерзнет на рейде".
"Россия " во время императорского смотра. Конец 1890-х гг.
Схема снятия "России" с мели между фортами Павел и Николай в период с 26 октября по 15 декабря 1895 г. Глубина указана в футах (1 фут = 0,3048 м)
Руководство работами принял на себя контр-адмирал В.П. Мессер, с 30 октября державший свой флаг на "России". С помощью землечерпательных снарядов вдоль левого борта крейсера к 11 ноября "выработали" ров глубиной 7,5- 8,5 м. Водолаз проходил по нему под всем днищем, местами освобожденном от грунта до среднего киля. Одновременно грунт выбирали и из-под правого борта. При каждом подъеме воды, рискуя сами сесть на отмели, к крейсеру подходили броненосцы "Адмирал Ушаков" и "Адмирал Сенявин". Сначала, подав 117-177-мм перлини на нос и корму, они пытались стащить крейсер лагом, обтягивая тросы до предела то вместе, то порознь. Когда это не удалось – крейсер шатался, кренился, но не двигался – переменили тактику: помогая себе тягой шпилей (тросы прикрепили к специально установленным мертвым якорям), корабли впряглись гуськом и все три разом давали ход машинам.
После очередной неудачи, оборвав уже несколько перлиней, 15 ноября броненосцы ушли в гавань: стало ясно, что выручить могли только землесосные работы. Отвергнув предложения оградить крейсер (для защиты ото льда в случае зимовки) сваями и бонами, В.П. Мессер на совещании 24 ноября поддержал предложение руководившего дноуглублением капитана корпуса флотских штурманов Ф.И. Престина: форсировать работу землесосов и особенно промывание грунта под днищем крейсера струями из отливных труб землесосов по принципу гидромонитора. Работы, несмотря на сомнения в связи с зимой, были продолжены. Вместе с трудившимися в две вахты экипажами землесосов большая нагрузка легла на выполнявших обследования в ледяной воде водолазов порта (в помощь им прибыла и водолазная школа флота во главе с ее начальником капитаном 2 ранга А.А. Кононовым) и команду крейсера.
