В землях далеких был и странствовал в морях,Художников сбирал и обучал солдатов…
Первым городом на пути в Европу стала шведская Рига. Шведы все еще побаивались русских, памятуя, как войска Алексея Михайловича стояли у стен этого города. Петру в Риге не оказали должных почестей, и этого следовало ожидать, так как он отказался открыто именоваться царем. Тем не менее Петр заявил, что его «здесь зело боятся, и в город, и в иные места и с караулом не пускают».
Первой страной длительного заграничного маршрута стала Германия. Царь прибыл туда под именем Петра Михайлова – «монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки» (М. Ломоносов). В Кенигсберге (ныне Калининград) доучивался артиллерийскому делу, где получил аттестат, в котором было сказано: «Петра Михайлова признавать и почитать за совершенного в метании бомб, осторожного и искусного огнестрельного художника».
Произошел в Германии и первый выход царя в высший европейский свет. Вначале несколько растерявшись от блеска элиты общества, вскоре Петр взял себя в руки, он охотно делился с собеседниками своей мечтой плавать по морям-океанам, строить корабли; показывал всем свои могучие мозолистые руки; участвовал в танцах, чем очаровал многих женщин; нарушил придворный этикет (приподнял за уши и поцеловал 10-летнюю принцессу, растормошив ей всю прическу). Так что уезжал русский царь из Германии «государем очень хорошим и вместе очень дурным» («дурность», понятно, из-за отсутствия светских манер).
Дальнейший путь Петра пролегал в Данию. Военный флот этой небольшой страны уже не один год господствовал на море. Датчане имели самую передовую в Европе промышленность, высокий уровень развития внутренней и внешней торговли, развитую науку и образование. Дания являлась центром кораблестроения и мировым рынком колониальных товаров.
Объектами для своего обучения Петр избрал мануфактуры (фабрики, преимущественно текстильные), мастерские, музеи, даже побывал в цирке, поскольку в России таких чудес тогда еще не имелось, ему было любопытно на все посмотреть. Его интересовало, «как родятся алмазы», почему «животные… нетленны в спиртах». Он изучал анатомию и хирургию, побывал в «езувицкой церкви» (иезуитской церкви – членов монашеского ордена римско-католической церкви, одного из самых воинствующих), у капуцинов (католических монахов нищенствующего монашеского ордена, носящих плащи с капюшоном), посетил молельни квакеров (членов христианской протестантской церкви) и синагоги евреев, скупал оружие, набирал «охочих» (имеющих охоту, склонных к чему-либо, любящих свое дело) мастеров.
В Голландии петрова команда завербовала несколько сотен молодых офицеров, инженеров, врачей, матросов. Многие из них были славяне, в разное время и по разным причинам осевшие в этой стране. Не все они оказались толковыми мореходами и лекарями, не все прибыли в Россию, но часть из них достойно служила будущему русскому государству и флоту.
Далее Петр посетил Англию – об этой стране он был много наслышан. Палитра его интересов была широчайшей и здесь: судостроительные верфи, «навигацкие» науки, университеты, даже парламент. Посещение законодательного органа власти, кстати, первого в истории Европы, царь воспринял двояко. Понравилось, как его члены безбоязненно говорят своему королю обо всем, что думают, на что Петр заметил: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду. Вот чему надо учиться у англичан». Но вот многоречивость выступавших парламентариев ему не понравилась. И уж совсем возмутило русского царя то, что парламент довольно сильно ограничивает королевскую власть, – молодому самодержцу понять это было не по силам.
После Англии начался обратный путь в Москву – через полюбившуюся Голландию и Австрию. Собравшись было посетить Венецию, царь получил тревожные вести из России – там вспыхнул стрелецкий бунт. Поездка посольства по Европе на том закончилась.
Что дало России заграничное пребывание Петра и всего «великого посольства»? В целом поездка позволила Петру, по словам вице-канцлера России П.П. Шафирова, «видеть политическую жизнь Европы, ибо ни он сам, ни его предки ее не видели. По примеру европейских стран устроить свое государство в политическом, особенно военном порядке. Своим примером побудить подданных к путешествиям в чужие края, чтобы воспринять там добрые нравы и знание языков». А вот дипломатическая миссия посольства была провалена: создать, как замышлялось, антитурецкий союз русским не удалось – не было еще у Петра и его окружения достаточного опыта ведения хитростных словесных игр и закулисных переговоров. Но зато Петр сполна осознал необходимость изменения основного направления внешней политики России – начинать войну со Швецией за морской выход в Европу через Балтийское море.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
Найдите на карте страны и города, в которых побывал Петр. Чем они вам запомнились?
Стрелецкая смута
В отсутствие Петра противодействие ему и его только еще зарождавшимся преобразованиям постепенно набирало силу. По городам гуляли нелепые слухи, а также пущенные боярами и Церковью прозвища юному царю – «неправедный», «царь-кутилка», «царь-антихрист», «напасть Божия». Настало время, когда вся накипь ненависти у боярства и Церкви к Петру выплеснулась наружу.
На острие борьбы затхлой боярщины и Церкви как ада боявшейся западной культуры против Петра, естественно, оказались стрельцы. С ними у нового государя отношения не сложились с самого начала. Петру не нравилось своеволие стрельцов, считавших себя элитой войска, их устаревшее видение боя, нежелание учиться новой современной тактике подготовки к войне и ее ведению, полноценно нести боевую службу, переносить, как положено солдату и офицеру, ее тяготы и лишения. Стрельцы же почувствовали, насколько при новом царе шатким стало их привилегированное положение, понимали, что Петр все меньше нуждается в них, поскольку его солдатские полки давно обогнали их в военном искусстве. К этому добавились негативные последствия Азовских походов: значительные потери в живой силе в результате неумелых действий, оставление стрельцов для охраны Азова, а отсюда – оторванность от семей и любимых занятий – ремесел, торговли и т.д. Гнойный нарыв в стрелецком войске неизбежно должен был прорваться, требовался лишь повод. И он не заставил себя долго ждать.
Тревожная обстановка на границе с Польшей потребовала усилить западные рубежи. Правительство отдало распоряжение перебросить туда из-под Азова четыре стрелецких полка. Среди стрельцов началось повальное дезертирство. Уклонисты-«тягуны», стекаясь к Москве, быстро вошли в связь и нашли общий язык с ненавидевшими Петра сестрой Софьей и ее опорой – боярами.
Стрельцы двинулись на Москву, замыслив наперво в пух и прах разнести немецкую слободу, так как «от них православие закоснело», на трон посадить малолетнего сына Петра Алексея, Софью поставить правительницей, самого Петра убить, как только посмеет появиться в столице. Софья радовалась такому настроению умов в стрелецком войске, всячески, в том числе и раздачей денег, поощряла нараставшую крамолу.
