Новообращенным российским масонам внушались мысли о бесспорном преимуществе западной культуры и общественной жизни по сравнению с русской «темнотой» и «невежеством». Духовная сторона масонства заключалась в вытеснении из сознания образованного слоя России национальной духовной традиции и внедрения в него чуждых ценностей западной цивилизации. Именно масонские ложи дали первые примеры противостояния дворянства и интеллигенции государственному строю России, от них идет начало революционного антирусского движения, направленного на разрушение национальных основ.
По масонскому преданию, не имеющему никакого документального подтверждения, первым русским масоном был Царь Петр I, якобы ставший членом одной из лож в Амстердаме в 1697 году. В масоны Петра будто бы посвятил английский масон, строитель храма св. Павла в Лондоне Джон Верн[5]. Возвратившись в Россию, Петр якобы организовал ложу в Москве, мастером которой стал Лефорт, оратором — граф Брюс, первым блюстителем — Гордон, а вторым — сам Царь.
Предание это является чистейшей воды позднейшей масонской выдумкой с целью освятить преступную организацию авторитетом великого человека. Царь Петр очень щепетильно относился к своим суверенным правам, высоко ценил российский самодержавный принцип, чтобы всерьез поступиться ими ради участия в иноземной секте. Кроме того, если бы факт действительно имел место, то в архивах голландских масонских лож (а они хранятся пока в Москве) он был бы обязательно отражен, чего нет на самом деле. В действительности же развитие масонства в России начинается после смерти Петра I и вначале объединяет в своих рядах иностранцев и узкий слой космополитизированного российского дворянства и знати. Этим людям был просто необходим своего рода клуб, в котором они отделяли себя от русского народа.
Первая российская масонская ложа возникает в 1731 году. Организуется она Великой Ложей Англии и возглавляет ее английский капитан на русской службе Джон Филипс, которого через десять лет сменил на этом посту тоже англичанин — генерал Джеймс Кейт.
Одним из первых известных российских масонов стал крещеный еврей П. П. Шафиров (умер в 1739 году), занимавший при Анне Иоанновне высокий пост президента Иностранной Коллегии, то есть главы внешнеполитического ведомства.
Вначале очень малочисленные, в царствование Елизаветы масонские ложи охватывают несколько сот человек, преимущественно иностранцев. Именно через эти ложи западноевропейские монархи осуществляют свою тайную политику против России, а члены масонских лож становятся агентами влияния западноевропейских владык.
К середине XVIII века практически все влиятельные западноевропейские масонские ордены возглавлялись либо самими государями, либо представителями царствующих родов. Английское масонство еще в 1721 году становится под протекторат наследника престола принца Уэльского, и с тех пор английские масоны возглавлялись высшими особами государства. Французское масонство с 1743 года возглавлял принц королевской крови Людовик Бурбон, граф Клермон.
В Германии верховным покровителем и руководителем масонов был прусский король Фридрих Великий (вступил в ложу в 1738 году).
Он имел звание гроссмейстера Великой Ложи «Трех Глобусов». Его пример подтолкнул к вступлению в масонство множество немецких государей и владетельных князей. Прежде всего здесь следует отметить Франца I, сначала герцога Лотарингского, а затем германского императора. В Швеции сложилась традиция возглавлять национальный масонский орден лично королю. В середине XVIII века возник так называемый «Королевский орден» с различными капитулами — «Рыцарей Востока», «Императоров Востока и Запада». В 1774 году в этом ордене состояли двенадцать королевских принцев и царствующих особ различных западноевропейских стран. Конечно, объединения эти носили преимущественно политический характер и являлись тайной формой проведения внутренней и внешней политики.
Естественно, государи и владетельные особы, загруженные государственными делами, сами не занимались текущей работой масонских лож, поручая ее своим политическим эмиссарам. Во Франции у главы масонства Людовика Бурбона, например, такими эмиссарами служили еврейский банкир Бор и учитель танцев Лакорн, выполнявшие разные щекотливые поручения интимного характера. В Германии масонским эмиссаром был член иерусалимского капитула (бывший советник ангальт-цербской консистории, лишенный должности за развратный образ жизни) авантюрист Самуил Роза. Не в меньшей степени прославились как мошенники и авантюристы масонские эмиссары великий приор Джонсон, занимавшийся открытым вымогательством денег, и барон Гунд, основатель масонской системы «Строгого Чина».
Эта система была выдумана им якобы по праву начальника всех германских масонов (Седьмой провинции). «В короткое время орден «Строгого Чина» приобрел господствующее положение во всей Германии, и другие масонские ложи стали переходить в этот орден, подписывая «акты повиновения» неизвестным орденским властямственность ордена была настолько велика, что от членов ордена скрывались даже его цели, которые были будто бы известны только в тайне пребывающему начальству» [6]. На самом деле все это был сплошной обман, о котором мы не стали бы упоминать, если бы именно масонская система «Строгого Чина» не приобрела широчайшего распространения в России.
Сторонниками этой системы был созван масонский конгресс, на котором гроссмейстером всех лож «Строгого Чина» избрали герцога Фердинанда Брауншвейгского. А в 1775 году устроили еще один масонский конгресс в Брауншвейге, в котором приняли участие 26 князей.
Тайные политические эмиссары масонских лож плетут свои невидимые сети повсюду, где пролегают государственные интересы их западноевропейских владык. Причем самой распространенной фигурой высокого масонского функционера становится авантюрист, искатель удачи.
В середине XVIII века такой типичной фигурой является Михаил Рамзэ. Как отмечает исследователь масонства, это была личность «темная и загадочная, связанная явно с якобитами, но в то же время получающая свободный пропуск в Англию; гувернер в доме герцога Бульонского, мечтавший о «масонской космополитической республике» и вместе с тем отрекшийся перед французскими властями от своей принадлежности к масонству. Шпион Стюартов (занимавший одно из высших мест в масонской иерархии), он одновременно служил и Ганноверской династии, ловко маскируя свои политические интриги возвышенными разговорами о связи масонства и ордена крестоносцев» [7].
Под стать ему был барон Генрих Чуди, видный масон, подвизавшийся в качестве тайного масонского агента при русском Дворе.
Проникновение немецкого политического масонства в Россию можно датировать 1738 годом — моментом вступления в масонство прусского короля Фридриха II, сделавшего ложи орудием политического влияния на Русское государство. Именно в 1738–1744 годах налаживаются сношения берлинской ложи «Трех Глобусов» с Петербургом[8], где уже существовала по крайней мере одна масонская ложа[9], возглавляемая Д. Кейтом. Немецкие масоны из «Трех Глобусов» захватывают контроль над русскими ложами. Петербургские масоны хранят в Германии свои архивы и регулярно направляют туда свои отчеты. Уже тогда некоторые масоны включаются в политическую борьбу, участвуя, в частности, в перевороте 1742 года[10]. За спиной заговорщиков Шетарди и И. Лестока, организовавших заговор с целью захвата власти, стояли Франция, Швеция и Пруссия, но душою его был прусский король Фридрих II, который щедро оплачивал и Шетарди, и Лестока.
