Межпланетные войны фантастов
Люди XIX века жили в очень интересное время. Идея множественности миров возобладала в полной мере и считалась общепринятой. По представлениям образованного европейца Вселенная была населена всевозможными химерическими существами, находящимися на разных ступенях эволюции.
Космология того времени была весьма своеобразной. Считалось, что внешний облик жителей небесных тел напрямую зависит от таких характеристик, как скорость вращения этих тел вокруг оси (продолжительность суток), и от периода обращения вокруг центрального светила (продолжительность года), — типичный евроцентризм, попытка выдать несовершенный григорианский календарь за вселенский эталон, по которому выстраивается окружающий мир. Поэтому на Луне жили медлительные великаны, на Меркурии и Венере — бодрые карлики-дикари, на Марсе — прекрасные и мудрые полубоги, на Юпитере — гигантские разумные животные. И так далее. И тому подобное. Фантазии европейским интеллектуалам было не занимать, и они населили планеты Солнечной системы да и само Солнце столь своеобразными народами, что и современные фантасты могут позавидовать.
Постепенно в космологических представлениях европейцев выкристаллизовалась некая традиция. Основывалась она на теории формирования Солнечной системы, предложенной Иманнуилом Кантом и развитой Пьером Лапласом. Эти двое утверждали, что когда-то очень давно существовала огромная рассеянная туманность — она была очень горячей и вращалась. По мере охлаждения пыль, составляющая туманность, сжималась, а скорость ее вращения росла. С увеличением скорости вращения возрастали центробежные силы, что привело к отрыву части туманности от центрального тела к периферии и к ее расслоению на кольца. Из этих-то колец впоследствии и образовались планеты со спутниками.
Эта схема хорошо объясняла, почему планеты Солнечной планеты лежат в плоскости эклиптики и движутся в одном общем направлении. Кроме того, теория Канта — Лапласа позволяла определить сравнительный возраст планет. Считалось, что более удаленные от Солнца планеты имеют более почтенный возраст, поскольку за счет центробежной силы они удалились и сформировались раньше тех, которые сегодня находятся ближе к Солнцу.
Из теории Канта — Лапласа вытекает, что если брать современную Землю за точку отсчета, то Венера должна быть горячей молодой планетой, родиной хвощей и динозавров, а Марс — холодным старым миром, обиталищем древней и мудрой цивилизации. Именно так целое столетие земляне и будут представлять себе устройство Солнечной системы. Это видение станет частью культуры и вплоть до 1970-х годов будет восприниматься европейскими и американскими обывателями как нечто само собой разумеющееся.
Европа XIX века жила колониальными войнами, а потому довольно быстро милых «братьев по разуму», которые рисовали в своем воображении французские романтики, потеснили жестокие и могущественные пришельцы, рассматривающие Землю в качестве колонии, а землян — в качестве рабов или еды.
Первым вторжение злобных инопланетян описал в романе «Ксипехузы» («Les xipehuz», 1887) французский литератор Жозеф-Анри Бекс, публиковавшийся под псевдонимом Жозеф Рони-старший.
Это вторжение происходит в незапамятные времена и едва не оборачивается вымиранием пращуров человечества. Пришельцы настолько чужды и агрессивны, что с ними невозможно договориться:
«…На другой стороне поляны светилось кольцо каких-то голубоватых полупрозрачных конусов с темными извилинами. Они не были высокими, примерно по пояс человеку, и у каждого внизу, почти у самой земли, горела ослепительная звезда. Позади конусов виднелись такие же странные вертикально стоящие призмы, белесые с темными полосами на поверхности, как на березовой коре. Кое-где высились бронзовые с зелеными точками цилиндры: одни тонкие и высокие, другие приземистые и широкие. У самого основания и конусов, и цилиндров, и призм сверкали такие же звезды.
Кочевники замерли, оцепенев. Суеверный страх сковал даже самых отважных. Но стало еще страшнее, когда Неведомые на сумеречной поляне зашевелились. Звезды их замигали, конусы вдруг вытянулись в длину, цилиндры и призмы зашипели, словно на раскаленные камни плеснули воды, — и все они, стремительно набирая скорость, понеслись прямо на кочевников. Племя, как завороженное, смотрело на них, не двигаясь с места. Неведомые налетели на людей. Столкновение было страшным. Воины, женщины, дети снопами валились на землю, как бы сраженные незримыми молниями. Невыразимый ужас вернул силы живым и, словно у них выросли крылья, они бросились врассыпную. Сомкнутые ряды Неведомых тоже разъединились и окружили племя, безжалостно преследуя свои жертвы.
Однако их таинственное оружие убивало не всех: одни падали мертвыми, другие — только оглушенными, но никто не получал ранений. Лишь из носа, глаз и ушей убитых вытекало несколько красных капель. Оглушенные после недолгого беспамятства вскакивали на ноги и снова, почти не разбирая дороги, в полутьме, бежали прочь от Неведомых.
Какова бы ни была сущность Неведомых, они действовали скорее как живые существа, а не как слепые силы природы. Они легко меняли скорость и направление, выбирали себе жертву, не путая людей с растениями или животными.
Вскоре самые быстроногие заметили, что преследование прекратилось. Утомленные и разбитые, они все же осмелились обратить лица к таинственному лесу, где светящиеся Неведомые продолжали выискивать жертвы, хотя меж деревьев уже разливалась тьма…»
Неведомые, получившие от людей имя «ксипехузы», не могут выходить за определенную зону, однако эта зона месяц от месяца расширяется, и племена вынуждены покинуть обжитые места, спасаясь от безжалостной расправы. Когда наступление ксипехузов становится невыносимым, кочевники обращаются к натуралисту-самоучке Бакуну, который, наблюдая за поведением пришельцев, вырабатывает рекомендации по борьбе с ними. Оказывается, у ксипехузов есть ахиллесова пята — та самая ослепительная звезда внизу туловища. Попав в нее острой стрелой или ткнув ножом, можно убить враждебное существо. Человеческие племена объединяются, чтобы нанести ксипехузам сокрушительное поражение:
