Им повезло. Только вчера завезли первую партию сезонной обуви, и глаза просто разбегались.
— Во-первых, — начала Ольга, когда Кир уселся на пуфик и разулся, чтобы примериться к обновке, — мы должны выбрать что-то надежное. Ты сам знаешь, что бывает с ненадежными вещами…
— Да, мам, они хуже ненадежных людей. Вот Колька с третьего этажа — я на него сильно надеялся, что даст списать контрольную по русскому, а Колька не дал… хотя на воротах он не хуже меня стоит.
— Ну, это не то… Это другое… И потом, папа наш говорит, что у вас на воротах одни дырки стоят, — отшутилась Ольга, чтобы не портить себе и сыну настроение расспросами о контрольной. Видно, опять наваял ее дорогой сыночек на два балла.
— Сандалии нам нужны такие, чтобы до сентября, — вот какие, а не что попало, и поэтому дело не в том, сколько они стоят…
— Дорогие — это девчоночьи! — убежденно высказался Кир.
— Поглядите на него! — вдруг вмешалась продавщица, внушительных размеров дама постарше Ольги. — А я своему купила за шестьсот. Вот эти… Точно такие же на нашем рынке отдают за восемьсот, а на Тульской вообще за тыщу.
На груди дамы красовался желтый бейджик с именем «Вера».
— Точно, девчоночьи, — проговорил Кирюша, зачарованно глядя на светло-серые сандалии, ловко подставленные продавщицей на потрепанный лист картона, что служил покупателям местом для примерки обуви. Подумав, он прибавил для убедительности: — Меня в школе засмеют!
Врал Кирилл. Хороши были сандалии. Одни застежки на липкой ленте чего стоили! И было их три штуки на мыске и одна на пятке. Но мальчик не знал, сколько сторублевых бумажек было вынуто из палеха, а по маминой реакции чувствовал — маловато.
— Засмеют… — продолжала тем временем продавщица Вера. — Много ты понимаешь. Я такие в передаче «Умный ребенок» видела на мальчишке одном. Вы, мамаша, даже не слушайте — это чистая кожа. Не то что остальная дрянь!
И настырная продавщица продемонстрировала разницу. Кожа на сандалиях от «Умного ребенка» гнулась легко и ласкала пальцы, а на «дряни» была жесткой и совершенно не гнущейся.
Возразить было нечего. И мама как-то вся растерялась. Приступ внезапной ярости резанул Кирилла по сердцу. Чтобы сдержаться, он прильнул к матери. Его взгляд упал на ее старенькие туфельки.
«Кожа или тоже дрянь?» — мелькнуло в его голове.
И Ольга посмотрела на свои туфли.
И продавщица Вера тоже наконец посмотрела. Нарочито откровенно и звучно зевнув, она убрала сандалии на место, где они смотрелись, наверное, не хуже, чем по телевизору.
— У нас широкий выбор! Дешевле не бывает… — бросила напоследок Вера и отошла к другим покупателям.
— Ма, пойдем отсюда… — тихо попросил Кирюша.
Он чувствовал себя не в своей тарелке и видел, что матери сейчас тоже не по себе.
Ольга порывисто обняла его и шепнула:
— Давай быстро выберем и сбежим отсюда!
— И платить не будем? — удивился мальчик.
Наверное, чересчур громко удивился, потому что продавщица уставилась на них с плохо скрываемым подозрением.
— Мммм, сынок, не шути так!
Ольга достала деньги и демонстративно громко сказала:
— Слава Богу, мы с папой работаем, и нам есть чем расплачиваться.
И вот так, под присмотром бдительной Веры, они на скорую руку выбрали приличные с виду сандалии. Правда, черные, а этот цвет как-то не очень идет к солнцу и загорелым мальчишеским ногам. Зато всего за двести пятьдесят.
— Мам, ты когда себе купишь что-то летнее? — поинтересовался Кир, когда они вышли из магазина.
— Ты даже представить себе не можешь, как я хочу что-то купить! — ответила Ольга.
— Что?
— Угадай!
— Джип вишневого цвета!
— Нет, сынок, мне стыдно, но я очень-очень… ты даже не представляешь КАК…
— Что, мам?!
— …Хочу попкорна!
Кир облегченно вздохнул и рассмеялся. Все-таки классная у него мама! И не завидует он ни сыну этой Веры, ни умному мальчишке из телевизора. Его мама — супер, таких он вообще не встречал. Уже поедая вместе с ней попкорн, Кирилл вспомнил о главном: сегодня же матч века! Их дом играет против соседней двенадцатиэтажки. Кто кого?
Услышав новость, Ольга выразила осторожное сомнение в форвардах — Димке и Лешке. Оба они часами набивали мяч на ноге, а вот по воротам бить ленились. В результате не только они, но и оба голкипера — Кирюша и все тот же Колька с третьего этажа — имели слишком мало игровой практики. Это папа так говорит, а уж он знает — играл за сборную мединститута на спартакиаде.
Но Кир не дал в обиду друзей. Что папа! Папа, если на то пошло, играл за сборную правым полузащитником, поэтому пусть лучше помолчит о форвардах. Кирилл твердо знал, что его команда раскатает соседскую, как щенят, и шагал домой пританцовывая.
Глава 6 Почему можно махать руками
Дома их ждал сюрприз — бабушка с дедушкой.
Так повелось, что ее родители всегда приезжали без предупреждения. Сразу после свадьбы Ольги и Ивана Нина Викторовна заявила, что обязана помогать дочери «вести дом». Потому время от времени она неожиданно наведывалась с инспекторскими проверками. «Для вашего же блага!» — не уставала повторять Нина Викторовна.
Когда родилась Натка, стало понятно, что Ольга и без помощи матери прекрасно справляется с обязанностями хозяйки дома и молодой мамочки. И с молоком у нее оказалось лучше некуда, и в лифт коляска помещалась, и лес под боком для прогулок. Ясенево же, а не какие-то Текстильщики подбирали родители, делая дочери подарок к свадьбе! Они таки помучились тогда, выискивая приличный вариант обмена комнаты в Беляево, что осталась после смерти Олиной бабушки, на однокомнатную с доплатой. Выложили все сбережения…
Много воды утекло с тех пор, а привычка наносить неожиданные визиты у Нины Викторовны осталась.
Ольга не возражала. Мужчины — муж Иван и отец Дмитрий Викторович — подшучивали над Ниной Викторовной, но преград не чинили.
Разве не читала бабушка сказки сначала Натке, а затем Кирюше и Миле? Еще как читала! Не зря когда-то в актрисы хотела пойти. Раз не повезло, два не повезло, а потом бабушка повстречала дедушку, и как-то само собой вышло, что и думать забыла про ВГИК.
На их семью вполне хватало и одного выпускника этого института: дед окончил операторский факультет и работал на телевидении. Мотаясь из командировки в командировку по всему Союзу, он успел-таки подарить своей красавице жене Олюшку, и после рождения дочери Нина Викторовна уже не думала о карьере актрисы.
Смирилась? Ну, это как сказать. Разве в повседневной жизни не хватает кино или, на худой конец, цирка? Когда Оля подросла, Нина Викторовна блестяще окончила педагогический. Потом работала учительницей биологии, а в последние годы — инспектором роно.
